– Удачи, – шепчет Элька мне так, чтобы Варламов не услышал. – И
держись.
Я чуть улыбаюсь. Держусь. Я же хочу, чтобы все получилось,
значит – у меня нет выбора.
И вот мы с Димой остаемся вдвоем. В некоторые моменты это
ощущение “вдвоем” наступает посреди коридора, в котором то и дело,
туда-сюда бегают люди. Дима тяжело смотрит на меня, я на него –
бесстрастно, ожидая, пока наконец этот снежный король оттает и
двинется с места. На самом деле мне тревожно и неспокойно с ним. Он
– прошлое, за которое упорно цепляется некая часть моей души. Он –
в принципе не самый приятный мужчина, как я это ощущаю после
развода.
Будет непросто.
Но я держусь!
– Идем. – Дима наконец трогается с места и шагает в сторону того
конца коридора, где до сих пор толпятся собравшиеся на кастинг
мальчики.
Его кабинет чуть поменьше, чем у Кирсанова, но светлее. У Ильи
Вячеславовича кабинет выглядел дорогой приемной, отделан темным
деревом. Ощущалось, что кабинет для Кирсанова – место для встреч с
людьми, работает он совершенно в другом месте.
У Димы же… Нет, особого рабочего беспорядка нет, на самом деле
Дима аккуратист тот еще, это я и по нашей с ним семейной жизни
помню. Вот и тут – стол почти свободен, в стеллажах у стен
идеальный порядок. Светлые стены, серый паркет. На краю дивана
рассыпаны-таки листы распечаток, и это единственное место, где
порядок не соблюдается.
– Под тебя делали кабинет, или какой достался? – с интересом
уточняю я, скользя пальцами по блестящему подлокотнику дивана.
– Под меня, – голос Димы чуть смягчается. – Присядешь?
– Сюда? – я, чуть подняв брови, бросаю взгляд на диван. – Нет,
спасибо. Могу представить, сколько актрисок у тебя на этом диване
«получали протекцию».
– Не так уж много, – Дима чуть улыбается краем рта, но голос все
равно звучит слегка оправдывающимся. – Я же не
кастинг-директор.
– Но возможности-то есть все равно, – я пожимаю плечами,
стараясь унять что-то внутри, что начало негромко скулить. Нечего
раскисать. Я сама завела эту тему, сама и виноватая.
– Черновой вариант сценария я уже подготовил, – деловито
сообщает мне Варламов, явно пытаясь сменить тему разговора. – Нужны
авторские правки, твои уточнения мест действия сцен, возможно –
редактура диалогов. Текст твой – его острые места ты должна
чувствовать лучше меня.