Между нами нет воздуха, один только ледяной жестокий космос.
Между нами никогда не будет мира, одна только война, потому что
мне до сих пор чудовищно сложно смириться с тем, что я её потерял.
И да, я знаю, что все правильно, все так и должно быть, но я никак
не могу отсохнуть в её сторону.
– Кстати, что, Димочка, у тебя нынче такая махонькая
зарплатка, что ты можешь прокормить только анорексичку? Или она
слепая, потому что не видит, что у тебя сейчас совершенно идиотская
стрижка? Что, только такие на тебя и клюют, да? – это Полина
шипит на интонациях змеи.
– А ты что, ей завидуешь, родная? – с сарказмом
откликаюсь я. – Неужели так по мне соскучилась?
Скажи, да, милая. Скажи, что ты соскучилась. Потому что и я по
тебе… Смертельно…
– О да, – Полина улыбается мне улыбкой почуявшей кровь
акулы. – Я ужасно соскучилась. Мне же давно никто не портил
жизнь. Как ты догадался, Димочка?
Это все.
После этой реплики Полина встает из-за столика, огибает меня как
прокаженного и шагает к выходу с веранды, где сталкивается со своим
унылым, уже возвращающимся за столик с шампанским. Забирает бокал,
залпом его опустошает и вместе со своим кавалером покидает
вечеринку.
Честно говоря…
Вот это меня исчерпывает до дна.
Мне хочется броситься за ней. Хочется стиснуть пальцы на её
локтях, отодрать от этого унылого упыренка и забрать себе.
Навсегда.
Но нельзя.
Можно остаться чертовом ресторане, глушить какие-то коктейли и
напоминать себе, что я – кретин, круче которого свет не видел.
Слышать снова и снова.
Мне же давно никто не портил жизнь.
Слова, сказанные с подлинной ненавистью, от которой я подавился
всем своим ядом до горького спазма в груди.
От которой под ложечкой ужасно засосало.
От которой я даже не нашелся, чем ей ответить.
И знаете, что самое паршивое?
То, что я эту ненависть действительно заслуживаю…
В конференц-зале душновато, и мне ужасно жмут новые лодочки.
Надо было их разносить, но черт возьми, так и не привыкла не
трястись над новой обувью. Вечно боюсь поцарапать, испортить и
остаться перед торжественным мероприятием без подходящей пары.
И пусть с теми же лодочками у меня в гардеробной два шкафа,
невозможно так просто вытравить из подкорки девочку из нищей
интеллигентной семьи, которой новое покупали только на первое
сентября или Новый год. И причем всегда был выбор – либо платье
новое, либо туфли. Ох, детство, детство, ты ушло, и леший с
тобой!