— Твоя теперь моя навсегда. Слушать меня и быть счастлив. Моя
кормить твоя. Твоя защищать, охотиться, приносить добыча. Любить
моя, делать много новый дети. Твоя рада? — попутно запихивая пучки
ему в рот, не давая ответить.
Мужчина медленно и бесстрастно пережевывал пищу, не реагируя
более ни на что. Мозг Олега пока никак не мог на это ответить. Как
не мог этого сделать по другой причине и ошарашенный помощник. Сам
попавший в липкие, сладкие сети, и еще совсем недавно подшучивавший
по этому поводу над наивным хозяином, женившимся без разбору на
каждой встречной.
Это молчание не расстраивало девушку. Она как будто вытащила
удачный билет в мегапланетной лотерее. Заполучить себе в мужья и
единственное безраздельное пользование самого сильного
охотника-воина было верхом мечтаний любой молодой жительницы данной
планеты. За это они могли все отдать, даже пойти против воли отца.
Не исключением была и Лирессиль, сделавшись счастливой как
никогда.
На самом деле, пассивное поведение Олега в домашних условиях
мало чем отличалось от действий других мужчин. Те также вальяжно
возлежали на шкурах и великодушно позволяли женам кормить себя и
ублажать.
Таким образом, они могли валяться и барствовать до тех пор, пока
не приходила пора, идти на охоту из-за отсутствия еды. В этом
случае их всей семьей (в чем был несомненный плюс многоженства,
толпой поднять откормленного борова легче, чем силами одной жены)
ставили на ноги и пинком придавали ускорение к выходу на улицу.
На время чрезвычайной ситуации вождь запретил выход на охоту.
Поэтому вся мужская часть населения жаждала предаваться лени и
обжорству, но как говорится — ни тут то было. Последние запасы
отдали этому проглоту. Мужики зароптали, над ними нависла угроза
женского голодного бунта.
Тут по коридорам раздалась характерная ритмичная дробь тамтама
главы Рода, собирающая глав семейств на совет. Чуткие и голодные
женщины, заслышав вибрацию, вмиг добросовестно исполнили команду
начальства, выставив вон из пещер своих благоверных. На новобрачных
это требование, кстати, не распространялось и они продолжили
миловаться.
Тощие как жерди эльфы нехотя поднимались со своих належанных
подстилок и, прихватив личное табельное оружие, шли на лобное
место, расположенное на открытом пространстве перед входом в
убежище.