Заслышав очередной чей-то рык, парень не переставал трястись как
осиновый лист на ветру. А Олег удерживал его за плечо, чтобы тот не
сбежал, до тех пор, пока угроза не минует.
Неожиданно путеводные следы оборвались. Зато вокруг возникло
множество посторонних отпечатков обуви под большой размер ноги
(>52 размера земных стандартов), и потертости от волочения
тела.
Не требовалось быть легендарным «Натти Бампо»1, чтобы осознать —
Лирессиль явно схватили оркастры. Заставить дальше идти по следу
помощника оказалось практически невыполнимой задачей. Ни пинки, ни
подзатыльники не давали уверенного положительного результата. Лишь
угроза, что землянин заберет у него ноги, лук и бросит тут возымели
действие.
Несмотря на трусость, эльрус оказался хорошим следопытом. Спустя
еще с пяток километров петляний по оврагам, он вывел на стоянку ни
от кого не скрывающихся захватчиков. Те уверенно разместились
вокруг костра на большой поляне группой из двадцати клыкастых рыл.
Во всяком случае, столько увиденных противников Олегу удалось
пересчитать.
Дисциплина в рядах зеленых агрессоров находилась на высоком
уровне. Хоть большая часть воинов и спят, четверо топорников
бдительно несут охранение вокруг командирской палатки.
В центре поляны возвышалось напоминающее баобаб дерево, с
широким массивным стволом, в дюжину охватов. К нему были привязаны
застывшие под наведенными чарами эльрусы. Их стеклянные глаза
ничего не выражали, а тела будто бы задеревенели.
Пропавшей девушки среди них не наблюдалось. Лица пленников
хорошо просматривались в отблесках костра, от которого по
окрестностям разносился одуряющий запах шашлыка.
Над пламенем огня на вертеле жарился пойманный эльф, рядом
кашеварил здоровенный орк. Его потертая кожаная одежка вся
забрызганная кровью, и демонстрируемый кулинарный обряд
каннибализма вызвали у спасателей чувство омерзения.
Людоед, периодически тыкая кинжалом в мягкие ткани, проверял
готовность мяса. Рядом суетился его менее габаритный подмастерье,
периодически проворачивая блюдо, чтобы не подгорело. Просто
идиллия, пикник (мать его) на привале.
Искин почувствовал, что внутри носителя закипает гнев.
Взбудораженный зрелищем человеческий мозг будто бы очнулся от
долгой спячки и перехватил управление на себя.
Беркутов решил потихоньку подкрасться к ближайшим отдыхающим,
чтобы воспользоваться их копьями, составленными в пирамиду. Он уже
прополз половину расстояния, когда поляну огласил жуткий рев
труженика общепита.