— Нам надо уходить, — сдавленно стонал откуда-то снизу брауни, но у него никак не получалось вырвать меня из созерцательного транса.
Кельпи тоже зачарованно на меня смотрел своими глубокими зелеными глазами.
Ну как на меня… на руки!
Окровавленные руки, с которых до сих пор капала на землю кровь… и трава все росла и росла, оплетая вьюном мои ноги.
Я очнулась как по щелчку пальцев.
И наконец-то смогла сосредоточиться на чертах лица нового знакомца и на его слишком уж знакомом интересе к моей кровушке.
— Элрой! — возмущенно-потрясенно ахнула я, глядя на знакомые черты лица.
Не то чтобы я не думала про такую вероятность, но одно дело — ее учитывать, а другое — вот так вот столкнуться с этой самой вероятностью лицом к лицу.
Он сейчас был… не то чтобы другим. Но нарочитая простота и блеклость, которые так бросалась мне в глаза раньше, сейчас обернулись настолько яркой красотой, что захватывало дух.
Кажется, кое-кто слишком перестарался, упрощая свою внешность до человеческого облика.
— Я тоже очень рад тебя здесь встретить. — В уголке его губ мелькнул язык, словно келпи очень хотелось облизнуться, но ведь это невежливо. — Тебя… Ночью… В крови… На моем мосту.
Брауни взвыл, на случай, если я сама не поняла, что все плохо.
Так, О,Рейли бери себя в руки!
— Не могу сказать, что наша радость взаимна, мистер Стоун.
Называть его, вот такого, человеческим именем, было очень дико. Словно я пыталась на произведение искусства наклеить ярлык “мазня бездарная”. Но сейчас, глядя в волшебные глаза волшебного мужчины, я понимала, что мне нужно хоть что-то, для того чтобы не потерять голову окончательно.
Для связи с реальным миром. Что может быть прочнее, чем человеческое имя?
Элрой улыбнулся. Коротко, стремительно и не размыкая губ, но я все равно с трудом удержала восхищенный вдох.
Как называется их магия? Вроде бы гламор.
Чертовы фейри! Это всегда так будет? Увидела гада — и все, можно выносить!
— Милая Беа, может, вы хотя бы позволите по-соседски вам помочь? Можно руку?
Ладонь метнулась вперед, не успев согласовать эти действия с мозгом.
Кельпи смотрел на залитые сверкающей кровью пальцы с очень странным выражением лица.
— М-да, столько замечательной крови испоганено зачарованным серебром.
Он тихо вздохнул и провел самым кончиком когтя по краю раны. И в этот момент мне впервые стало больно. И не только из-за порезов. Я сразу ощутила, что проползание по мосту не прошло бесследно для моих несчастных ладоней, и теперь они ныли из-за впившихся в кожу заноз.