В итоге загрузились уже на рассвете. Дедушка Лу с Али опухшие,
будто еще не ложились, и все остальные камаджоры примерно такие же.
Провожать нас вывалились всей деревней, будто единственных
абитуриентов в столицу отправляют, ну или как минимум, в военкомат
сынов племени послали.
Я не стал слушать напутственных речей и поскорее закрутил ручку
водительского окна, чтобы сморщенный старперский колдун не окатил
меня куриной кровью на удачу. Обиделся дед. Стукнулся своим
венчиком из оторванной куриной шеи о стекло, нахмурился и поплелся
обходить машину, чтобы набрызгать через разбитую лобовуху.
— Едем, едем, едем, — я завел «дефендер», — Двери закрываются,
следующая остановка ближе к Мабеко, как въедем в Северную
провинцию!
Дедушка Лу, что-то крякнул, Али блаженно пялился по сторонам,
размазывая кровавые капли по носу, а вот старик с венчиком аж
подпрыгнул от рывка машины и хорошо, что не под колеса. Но мы
вырвались! Медленно выкатили из леса на узкую грунтовую дорогу и
поехали на запад.
Пока камаджоры всю ночь заряжались своей куриной магией, я
изучал карту. Наметил максимально простой маршрут и несколько
запасных, на случай возможных проблем на дороге. Выбирал не
специально, но все города на маршруте назывались на одну букву:
Масокари, Мабатофф, Матотака, Магбенки, Матуар, Манкит, Мамама и
так до самого Магбента-Койя, откуда останется всего пять километров
до границы с Фритауном.
Если все пойдет по плану, то к вечеру въедем в пригород
Фритауна. Или заночуем чуть пораньше и тогда уже с рассветом.
Мои волшебные напарники задремали, я просто наслаждался дорогой.
Светло, но еще не жарко. Пустая дорога с редкими брошенными
автомобилями, парочка мертвых автостопщиков, как собаки, гавкающие
и бегущие за колесами. Лепота!
И природа – по обе стороны дороги лес, через каждые несколько
километров малюсенькие деревни вдоль дороги. Не какой-то ржавый
недострой, как в городе, а сельские аутентичные африканские
постройки с тростниковыми остроконечными крышами. И цвет стен
позитивный, попадались розовенькие и голубенькие хижины.
Я закурил и полез к магнитоле, проверить, может, радиостанция
какая работает. Но, кроме шипения, поймал только чью-то плохо
слышимую трескотню на иностранном языке, где отчетливо слышалось
только «Mayday, Mayday, Mayday». Как ни пытался лучше поймать волну
и разобрать подробности или координаты, не смог. А потом и вовсе
потерял волну.