смотрели. Поворачивали головы, чтобы проводить мою плывущую фигуру взглядом, и, по крайней мере, на короткое мгновение раздевали глазами.
Все, за исключением Гребцова.
В этой своеобразной игре присутствовала странная корреляция. Чем непосредственнее я себя чувствовала, тем отрешеннее становился мой начальник. Он уже несколько дней не удостаивал меня и взглядом. Казалось, каждый раз, когда я мельком видела его, он выглядел натянутым, будто тетива лука. Складывалось ощущение, что лишь тонкая, тугая нить удерживала его в узде. Недавно я заметила Гребцова с небритым лицом. Я не была бы так шокирована, даже если бы он появился на работе в одном холщовом мешке.
В конце каждого дня, когда я проводила время за исполнением определенных и восхитительных приказов моего эро-инструктора, Александр Павлович демонстрировал удрученность всем своим видом независимо от того, насколько свежо он выглядел по утрам.
Если мне представлялся случай подниматься с ним в лифте, Гребцов сторонился меня, словно я была переносчицей чумы. Затем резко менялся в выражении, расправлял плечи и выпячивал подбородок, будто я нанесла ему личное оскорбление одним лишь своим присутствием.
Я бы проявила беспокойство, если бы Гребцов не славился признаками явного мудака.
Так что-о-о, учитывая то, чем он обычно занимался, причиной драматизма вполне могло стать это: допустим, Александр Павлович долгое время никого не увольнял с громким скандалом. Или, предположим, сломалась его моторизованная стойка для галстуков. Могло произойти и то и другое, и бедняга впал в депрессию.
Да плевать.
Новая команда от Алекса пришла на телефон в виде текстового сообщения сразу, как только я сбежала из очередной и весьма мрачной поездки в лифте с Гребцовым.
Мистер А: Не надевай нижнее белье завтра на работу.
Сердце подскочило к горлу.
Он давно не просил меня о подобном.
В последнее время я не испытывала удачу с более рискованными планами. Он мог заставить меня носить разнообразное нижнее белье, фотографировать себя в офисе с расстегнутой блузкой, отвечать на важные электронные письма, одетой лишь в черный кружевной комплект дороже, чем мой MacBook.
Я была готова к риску.
Я ждала с азартом нового всплеска адреналина.
Прикусив губу, ответила «Мистеру А» коротким сообщением:
Черная Орхидея: Да!