Но внезапно рядом со мной в комнате словно возник темный, безликий образ. Тень схватила меня сзади, крепко и грубо обхватив за талию. Вырваться — невозможно. Фигура с непроницаемой тьмой вместо лица прижала меня к серой отражающей стене.
И вот мы оказались в кабине лифта.
Я яростно сопротивлялась мысленному образу, пытаясь вернуться в реальность, в свой кабинет.
В следующее мгновение кто-то без лица держал меня за бедра, прижимая к столу из красного дерева.
Нет. Мы находились не в моем кабинете — в нем стоял письменный стол из стекла и матовой стали. Это была комната, окутанная плотной пеленой молочного тумана. Вскоре помещение начало обретать знакомые моему взору очертания и детали.
— Ты действительно думала, что это сойдет тебе с рук, не так ли? — проскрежетал в ухо гортанный баритон. — Красться без нижнего белья прямо у меня под носом… Удовлетворяешь себя, как будто я, черт подери, лишен слуха!
Нет…
НЕТ. НЕТ. НЕТ. НЕТ.
— Ты наивно считала, что я не знаю, для кого все это совершалось?
Я была так близка к оргазму, что уже могла видеть белое блаженство пропасти впереди. Но я не могла думать о Гребцове.
Ни за какие коврижки.
Я не кончу, фантазируя об этом мужчине.
Мантра недостаточно действовала на большой палец, которым я продолжала выводить мучительные круги вокруг набухшего клитора. Или на средний с безымянным, которые я толкала внутрь киски. Все быстрее и быстрее. Словно какая-то неистовая сила овладела мною, взяв под контроль каждое движение. Наваждение отказывалось выпускать из тисков мое сознание до тех пор, пока я не достигну сокрушительной кульминации.
Воображаемый Гребцов крепче обнял меня за талию и прижался губами к мочке уха.
— Будь хорошей девочкой и нагнись передо мной.
Совершенно беспомощная перед собственным подсознанием, я послушно склонилась над рабочим столом босса.
— Только посмотрите. Наконец-то учимся слушать приказы, мм?
Он схватил меня за подол юбки и разорвал ее. Натянул ткань на мою попу, издал одобрительный рык, скользя ладонями по моим обнаженным ягодицам. Большими пальцами Гребцов подцепил бретельки черного бюстгальтера и слегка оттянул материал.
— Ну и ну, Поклонская. Ты такая грязная.
Его следующие слова прозвучало лениво, почти скучающе.
— А теперь раздвинь ноги.
После того как я охотно подчинилась, Гребцов коснулся моей промежности, с издевательской неторопливостью поглаживая по мокрым трусикам. Я застонала от невероятного давления его указательного пальца на крошечный участок припухшей плоти.