Я с трудом сглотнул.
— Ну конечно, это ты, — проворчала Лолита и вновь отвернулась к бару.
Я заметил, как ее верхняя губа чуть дернулась, словно в беззвучном фырканье. Инстинктивная враждебность к моей персоне дала о себе знать.
— Что ты здесь делаешь? — спросил я, осознавая, что это до сих пор не мое гребаное дело.
Поклонская не ответила.
Тем не менее, она так же не сказала мне отвалить, что было бы абсолютно в ее стиле.
— Ты когда-нибудь хотел чего-то… — вдруг заговорила Лола после неловкого молчания, — настолько сильно, что, получив, вдруг ловил себя на мысли: «Этого мало… Как же этого мало»?
Я уставился на нее. Я был сбит с толку и не знал, что ответить.
Мой взгляд переметнулся на пустой стакан перед ней. Несколько секунд я гадал, что же в нем находилось. Одной рюмки было едва ли достаточно, чтобы избавить человека от всех запретов. Лолита — миниатюрная, хрупкая женщина. Ее слова звучали достаточно осмысленно и внятно, однако слегка остекленевший взор свидетельствовал о небезопасной степени опьянения. И то, что сейчас перед ней стоял всего один бокал, вовсе не значило, что до этого она ела клубничное мороженое (если, конечно, его вообще подают в этом баре).
Я должен был спросить, все ли с ней в порядке.
Я должен был развернуться и уйти как можно дальше.
Я не сделал ни того, ни другого.
— Да, — в конце концов, негромко отозвался. — Хотел.
Хочу.
Прежде чем Поклонская успела вымолвить что-либо, к нам присоединился незнакомый тип — крупный шкаф в дорогом костюмчике и с пластиковой улыбкой, приклеенной к губам. Я не видел, чтобы кто-то вроде него околачивался в «Гадком койоте» раньше.
Мужик с важным видом встал и без видимых колебаний вмешался в наш разговор, облокотившись на деревянную стойку с другой стороны барного стула Лолиты.
— Этот парень тебе не мешает? — его высокомерный взгляд рухнул на меня, словно бетонная глыба на сооружение из стекла. Его голос источал очарование и фальшивую озабоченность, когда он смотрел на Поклонскую в нетерпеливом ожидании, что та с радостью обретет в его внезапном и невежливом появлении свое спасение от моей «надоедливой» личности.
Губы Лолиты скривились в насмешливой улыбке.
— Каждый чертов день моей жизни, — хохотнула, не сводя глаз с моего лица.
— Твой приятель? — спросил тип в костюме небрежно, как будто уточнял о чем-то чуть более важном, чем прогноз погоды на завтра. — Или муж? В любом случае, он недостаточно хорош для тебя.