Я хотел попробовать ее на вкус.
Я хотел ее.
Хотел! Хотел! Хотел!
Мистер А: Я вынужден напомнить тебе о соблюдении сохранности анонимности.
Она не простит мне, если узнает мою тайну, поэтому я ответил ей окончательным безапелляционным отказом.
Теперь же, когда она пошлет меня прямиком к дьяволу в пекло ада, я смогу погрузиться в ледяную воду и алкоголь…
Я на это рассчитывал.
Однако Лолита не собиралась сдаваться.
Ее следующее сообщение поступило не позже, чем через несколько секунд.
Черная Орхидея: Я завяжу себе глаза.
В горле застрял острый ком. Волна пламени прокатилась по моему телу от нового, запретного образа, который мне предоставила Лолита.
Она лежал голая в своей постели, и шелковая лента прикрывала ее глаза. Она дрожала от предвкушения, ожидая, что незнакомец вот-вот войдет и опустит свои руки на ее нежную, бархатистую оливковую кожу.
Черная Орхидея: Я оставлю дверь открытой. Ты можешь войти, схватить меня и трахнуть. Так сильно, как только пожелаешь. Где угодно. У стены, на кухонном столе, на кровати. Это неважно. Меня не волнует. Просто заставь меня кричать.
Возбуждение накатило на меня подобно сейсмической волне. Пенис пульсировал внутри удушливой парусиновой ткани брюк. Пошатнувшись, я рухнул на диван и откинулся на спинку, жадно глотая раскаленный воздух. Поклонская подвергла меня очередному, бесчеловечному эксперименту, испытывающему мою врожденную доброту… или что там еще оставалось внутри меня и помогало бороться со жгучим рвением запрыгнуть в машину и помчаться к дому Лолиты.
Она верно подметила.
Я бы взял ее на любой доступной поверхности и выжал все до последней капли удовольствия, превращая в дрожащее и хныкающее месиво, неспособное к связной речи…
Бл*ть.
Это выше моих сил.
Я соскочил с дивана. Схватил ключи от машины и уже стоял у входной двери, натягивая куртку. Вдруг в голове пронеслось воспоминание о Поклонской в баре. Грязный ублюдок попытался уговорить ее уйти с ним, после чего ее глаза заблестели от непролитых слез.
О, этот печальный и пустой взгляд, въевшийся под корку моего сознания.
Это воспоминание до сих пор грызло мою плоть.
Я тяжело привалился к стене, чувствуя себя побежденным.
Что отличало меня от бездушного «одноразового» любовника?
Судя по вызванной алкоголем просьбе Лолиты, она намеревалась переспать с кем-нибудь этой ночью, так или иначе. Независимо от того, стал бы этим счастливчиком здоровенный гадкий слизняк в баре, или кто-то другой. Она стремилась к тому, чтобы закончить слезами еще более опустошенной и одинокой.