Прислушавшись к своим внутренним ощущениям, был вынужден прийти
к выводу, что мой организм не согласен больше голодать, особенно,
когда в кармане есть деньги. Пришлось снова одеваться и переться в
круглосуточный. Благо он находился всего в паре сотен метров от
моего подъезда.
На улице в этот час было темно и грязно. Редкий свет фонарей
только усиливал гнетущее впечатление от мрачных теней,
протянувшихся через весь двор. Выйдя из подъезда, я сразу
почувствовал себя совершенно беззащитным и одиноким. Казалось, что
за каждым деревом, за каждым углом прячутся агенты неприятеля,
которые следят за каждым мои шагом. Я несколько минут неуверенно
переминался с ноги на ногу у дверей подъезда, пытаясь решить, а
надо ли оно мне, тащиться в такую даль по этой темноте, рискуя быть
похищенным для какого-нибудь допроса с целью выяснить, какими
сведениями о невероятно секретной государственной программе или чем
там еще я располагаю.
В конце концов, я просто тряхнул головой, отгоняя от себя
безрадостные мысли. Никогда прежде не обнаруживал за собой таких
параноидальных настроений. Не стоит допускать подобное и теперь. С
этими мыслями я погрузился в окутывавший двор мрак, распростершийся
там, куда не доставали лучи редких уличных светильников.
Пока ноги несли мое тело в сторону универмага, мысли, неожиданно
для меня самого, приняли совершенно иной оборот. Мне на глаза
периодически попадался видный между крышами пятиэтажек и
насаженными тут и там в некоем хаотическом беспорядке деревьями
клочок ночного неба. Глазам далеко не сразу удалось найти на
небосклоне хотя бы одну искорку. Но отыскав одну, взор тут же начал
обнаруживать еще и еще, одну за другой. Однако звезды эти были
какими-то тусклыми. Словно и их коснулась своей серой дланью
весенняя грязь, что заполнила улицы и дворы в эти дни. И мне
вспомнились другие звезды.
Когда я учился в школе, то жил вдалеке от Москвы. Городок наш
был небольшим, без высоток и ночных огней. И всегда замирал с
наступлением темноты. Мало кого можно было отыскать на улицах в
разгар ночи. Если только поддатую молодежь, к которой порой
относился и я сам, возвращавшуюся с какой-нибудь ночной дискотеки,
которые устраивались по субботам в городском парке.
В то время я очень любил ночью выйти на балкон. Стоять и, слушая
царившую вокруг тишину, нарушаемую изредка звуком мотора проехавшей
машины или чьим-то редким возгласом, смотреть на звездное небо. Эти
космические искорки были не в пример ярче, светлее. Казалось, что
окружающий тебя бездонный океан космоса притягивает к себе,
заставляет погружаться в бесконечную черноту, наполненную мириадами
маленьких мерцающих точек звезд и сияющих ровным светом - планет.
Порой в такие моменты мне становилось жутковато, когда я
предпринимал попытки своим разумом осознать величие предстающей
перед моим взором картины.