К сожалению, таким методом побороть вялость, которая мучила меня
с момента пробуждения, не удалось. Может быть, сегодня какая-то
буря на солнце, решил я, собирая документы. Постепенно мои мысли
начали возвращаться к тому, что удалось выяснить в эту ночь.
Неизвестно, каким именно образом Сашка стал обладателем подобной
сенсации, но сама по себе информация заставляла поразиться. Неужели
где-то есть самый настоящий портал в иное измерение, где обитают
сказочные колдуны и прочая нечисть, о которой доводилось слышать
только в сказках да в рассказах не всегда дружных с собственным
разумом очевидцев. И вот теперь такая находка.
К моему глубокому огорчению, я вспомнил, что где конкретно
находится странное место, способное приоткрыть врата в другой мир,
по-прежнему остается неизвестным. Но даже это не слишком
расстроило. Сознание щекотал сам факт осознания того, что нечто
подобное может существовать. Такое чувство периодически посещало
меня и прежде, во время многочисленных поездок и бесед с самыми
разнообразными «контактерами». Во мне просыпался интерес
исследователя. Мне и сейчас больше всего хотелось как можно скорее
установить, где находится искомое место. И сразу же отправиться на
его изучение.
Конечно, я пытался излишне не тешить себя фантазиями, что все
это и в самом деле может оказаться правдой. И старательно гнал от
себя саму мысль о реальности происходящего. Но робкая надежда
столкнуться с чем-то действительно загадочным, волнующим притаилась
в самом далеком уголке моего сердца.
Когда я появился в редакции, лицо Камышина отразило настоящее
облегчение. Похоже, он и в самом деле волновался за меня. Хотя,
скорее, что казалось более правдоподобным, его заботила собственная
судьба, которая была теперь неразрывно связана с моей и с теми
данными, что удалось накопать Смехову перед своей непонятной
кончиной.
В кабинете Камышина меня ждал крайне неприятный сюрприз,
который, в то же время, объяснял и нервозность главного редактора.
Оба кресла были заняты теми самыми людьми в строгих костюмах, что
уже приходили к нам. Один из них был невысокого роста, с
по-военному коротким ежиком черных волос, массивным подбородком и
перебитым носом. Он выглядел старшим, как по возрасту, так и по
званию. Второй, сухопарый высокий молодой человек, был рыжеволосым,
с острыми чертами лица и бледно-голубыми, какого-то болезненного
оттенка, водянистыми глазами. Несмотря на внешнюю разницу, оба
производили на меня абсолютно одинаковое мрачное впечатление.