Мужчина в коричневом пальто за мной в поезд не последовал,
скрывшись по другую сторону железнодорожного полотна.
Мои подозрения не оправдались, поэтому, привалившись лбом к
запотевшему, холодному – как странно - стеклу окна, пустым взором
уставился в пробегавшие перед моими глазами пейзажи, стараясь ни о
чем не думать. Может быть, причиной тому послужила пресловутая
духота или нечто иное, но мысли в голове ворочались с натугой и
ленью. Потому бездумно сидеть оказалось намного проще, чем обычно
бывало для меня.
Возможно, просто не выспался! Но ничего поделать уже нельзя. Раз
Камышин позвонил, а звонил он, между прочим, уже из редакции, то
имело смысл внять просьбе и поспешить. Возможно, это что-то даст.
Хотя, как я не пытался, так и не сумел понять, какие положительные
изменения может принести нам с Дмитрием Юрьевичем эта ранняя
встреча.
Против обычного, Камышин не сидел в своем кабинете, а
прохаживался между столами в редакторской. Больше никого в офисе не
наблюдалось. Что было вполне ожидаемо, учитывая, что до начала
рабочего дня оставалось еще полтора часа.
По лицу Камышина было несложно понять, что он чем-то изрядно
обеспокоен. И я, в принципе, с определенной долей вероятности мог
бы предположить, в чем именно заключается причина данного
беспокойства.
Заметив мое появление, Дмитрий Юрьевич, не произнося ни слова,
сделал мне жест следовать за ним, после чего направился в сторону
подсобных помещений, где вот уже который год пытались организовать
нечто похожее на архив редакции. Но на данном этапе пока просто
свалили в этом углу все коробки со старыми материалами. Камышин, не
задерживаясь надолго, распихал ногами коробки, освободив тем самым
проход к двери черного выхода.
Мы вышли с ним на лестницу, которая большую часть времени
оставалась неиспользуемой, по крайней мере, на участке между
третьим и пятым этажами. Правда, выйти с нее на улицу тоже не
представлялось возможным - на третьем этаже путь преграждал
сплошной лист металла. Раньше тут была устроена курилка, но потом,
в связи с попытками организовать то самое архивное хранилище, выход
загородили всевозможным хламом. Так что курить сотрудники редакции,
кто еще не отказался от этой пагубной привычки, стали на балконе
четвертого этажа, что грозился в любой момент обвалиться под весом
набивавшихся на нем как сельди в бочке курильщиков.