Теперь подобное творилось повсеместно. Сбившиеся в стаи,
одичавшие, считающие человека своим кормом, они нападали на него
при малейшей возможности. А еще свое веское слово сказал
естественный разбор, когда выживают только сильнейшие особи.
- Тут уж как повезет, - невозмутимо сказал Артемий, и
страдальчески сморщился от боли в руке.
- Зря ты на бинты не помочился, как тебе Лапа советовал, - не
удержался Игнат.
- Чтобы за версту вонять?
- Чтобы «плесень» внутрь организма не получить. Полной гарантии
нет, зато есть шансы.
Артемий в ответ лишь отмахнулся: мы уж как-нибудь и без этого
обойдемся.
Вопрос назрел давно, а потому Игнат его задал.
- Вы откуда вообще?
В здешних краях каждый ребенок знает, что, если нет под рукой
никаких других средств, того же щелока, обязательно нужно
продезинфицировать рану таким образом.
- Издалека мы прибыли, Игнат, издалека, - туманно пояснил
Артемий. И обращаясь к своим людям, которые внимательно
прислушивались к их разговору. – Значит так, не растягиваемся,
разговоры только по существу, не шуметь и по сторонам смотрим. Идем
по шоссе, покуда отворот не отыщется. Услышите звук машин - сразу в
кусты от греха подальше.
- Повезло! – минут через пятнадцать ходьбы заявил шагающий
впереди других Лапа, указывая стволом автомата на валяющийся на
обочине указатель, где с трудом, но можно было прочесть
«Саватеевка».
- Далеко до нее от трассы? – Артемий посмотрел на Игната
вопросительно. – Разобрать не могу.
Он держался дружелюбно, но доверять случайным попутчикам
особенных причин у Игната не было. Хлопнут сразу же, как только
посчитают, что больше не пригодится. Заберут оружие, патроны,
распотрошат рюкзак, наверняка позарятся на что-то еще. На ту же
разгрузку, где полно всяких полезных вещей. Да и сама она – товар
штучный, сшитый по спецзаказу мастером своего дела из материалов,
на которые плесень не обратит внимания. Если к тому времени
разгрузка не будет безнадежно испорчена проделанными в ней
отверстиями.
На глазах темнело, наступили сумерки – время, которое Игнат
откровенно недолюбливал: почему-то в этот период он видел хуже
всего, хотя на зрение не жаловался никогда.
- Как будто бы рядом. Кстати, вон и крыши видны. Если
поторопимся, до темноты должны успеть.
- А мы так и сделаем, - твердо сказал Артемий. - Шарахаться по
ночи никакого желания нет.