Выбранный им ресторан оказался куда пафоснее, чем места, где я
привыкла бывать, и сначала вызывал оторопь — казалось, что даже
официанты смотрят осуждающе, будто знают, что мне здесь не место. Я
ожидала от общепита при гостинице куда большей демократичности.
— Это не ради тебя, а потому что маме обещала, — я поборола
неуверенность и уселась, откинувшись на спинку и сложив руки на
груди.
К меню не стала даже прикасаться — пусть видит, что долго я
задерживаться не намерена. Гамлет не торопился начинать разговор, а
сидел и изучал меня до тех пор, пока не подошла официантка,
обернутая, как простыней, длинным коричневым фартуком в пол. Она
сразу повернулась к отцу и приготовилась внимать с очень
сосредоточенным выражением лица. Старательная.
— Медальоны из лося, отбивная... — он делал заказ, не обращая
внимания на мои протестующие взгляды. Ну что ж, его дело. Пусть сам
всё это ест, авось подавится.
Официантка ушла, мазнув по мне взглядом, а я так и осталась
сидеть с приоткрытым ртом.
— Если рассчитывал на меня, то зря, аппетита нет, — сказала я,
провожая взглядом её удаляющуюся спину.
— Напрасно, здесь лучшая дичь в городе.
— Дефлоппе. Лучшее в Москве! — произнесла я манерно, растягивая
гласные, и постаралась вложить в эту фразу всю желчь, накопившуюся
в ожидании разговора.
Отец хмыкнул и тоже откинулся назад, отзеркалив мою позу:
— Дерзкая, значит? Мне это нравится. Далеко пойдёшь.
Даже сидя напротив, он словно нависал надо мной, его
напористость пугала, как и манеры, и выражение лица — будто все
окружающие для него, как открытая книга. Ядрёная смесь высокомерия
и покровительственной снисходительности, с которой он на меня
смотрел, вызывала желание сжаться в комочек, а лучше вообще
исчезнуть.
— Какие интересные выводы с первой минуты, — я едва
сдержалась, чтобы не передернуть плечами под тяжелым взглядом или
обхватить себя руками, но всё же продолжила, — ты не знаешь моего
характера, чтоб делать выводы. Не знаешь меня.
— Ошибаешься. Возможно, я знаю даже больше, чем ты сама.
Например, что молодой амбициозной девочке в «Сигма-банке» делать
нечего — ни денег, ни перспектив.
— Мне всё нравится. И вообще, может, я туда пришла не работать,
а личную жизнь устраивать, — выпалила, и закинула ногу на ногу,
будто ставя очередной барьер.