– Нет. Просто я как-то совсем плохо выгляжу, – я попытался
пригладить свою взлохмаченную шевелюру, в которой застряли
кристаллики соли. Скорее всего меня как вытащили из морской воды,
так и швырнули на матрас, не озаботившись никакими гигиеническими
процедурами типа душа.
– Да нет, вроде как обычно, – девушка пожала плечами, подошла к
овальной двери и крутанула запирающий ее круглый штурвальчик. Энн
потянула на себя дверь, открывая проход в другой отсек, –
заходи.
За проходом темно было хоть глаз выколи. На секунду я подумал,
что за порогом меня может поджидать ловушка. Медицинский кабинет
без освещения, как тако вообще может быть?! Но тут я вспомнил, что
черт его знает сколько времени провалялся без сознания под
присмотром Энн. Если бы она хотела мне навредить, то, к примеру, в
бараке ей ничего не мешало перерезать мне глотку. Решив, что мне
ничего не угрожает, я последовал за ней.
Источник света в отсеке все-таки имелся. Тусклый,
синевато-белый. Он едва очерчивал контур большой кровати и лежащий
на ней человеческий силуэт.
– Энн? Это ты? – силуэт слегка шевельнулся.
– Да и…
– Перестань бегать ко мне по пять раз в день. Это бесполезно.
Твою проблему я решить не могу. Причем не только я – никому из
хаймедов это не по силам. А теперь оставь меня, я устал, я
отдыхаю.
– Я это поняла! – голос девушки звучал крайне нервозно. Надо
будет потом поинтересоваться, что же у нее за неразрешимые проблемы
со здоровьем. Хаймеды это некая помесь медиков с инженерами,
которые могли творить настоящие чудеса с человеческим телом
посредством имплантов. Если у тебя есть деньги, хаймеды могли
решить практически любую проблему, – я привела Текео, Вэйдун
приказал осмотреть его после аварии.
– Аварии? – лежащий на кровати зашевелился. Он махнул рукой над
еле тлеющим светильником и тот засиял, больно резанув по глазам и
лишив меня зрения на пару секунд. Я слышал только скрип кровати, с
которой слезал незнакомец.
Зрение ко мне вернулось и я оказался на морском дне. Светильник
проецировал на стены бескрайную синь моря, на пол – желтый песок,
усеянный зелеными морскими ежами и красными звездами. Сверху
волнами катилась зеркальная поверхность воздуха. Эскулап пытался
создавать для своих пациентов расслабляющую атмосферу.
Взглянув на него, я понял отчего так жалобно скрипела кровать.
Доктор Божко был тучным лысоватым человеком с лицом скучающего
бульдога. Дряблые щеки у него свисали до плеч, а маленькие глазки с
обвисшими века взирали на окружающий мир с невыразимой печалью.