Что там дальше по списку у таких товарищей-то?
Видимо, куратор мой скепсис в отношении данного товарища разделял. Потому как смерил его задумчивым взглядом и выдал свое вердикт по прозвучавшему предложению:
- Ну не настолько радушно, Хованский, - мельком глянув на бумаги, Валентин Сергеевич совершил коварный, совершенно неприличный удар ниже пояса. - И кстати… Раз уж ты сам про себя напомнил. Помнится мне, ты клялся и божился что сдашь ведомость с хвостами еще дней так пять назад. И что-то я эту замечательную, во всех отношениях бумажку, до сих пор на собственном столе не наблюдаю. Мне начинать волноваться, Хованский или как?
Чтобы сохранить невозмутимый и неприступный вид мне потребовалось все мое умение держать лицо. Но про себя я позволила себе от души позлорадствовать, наблюдая, как медленно, но верно с лица брюнета сползает его счастливый оскал. Попутно делая себе пометку, никогда и ни при каких обстоятельствах не соревноваться с милым блондином по фамилии Кротов в ехидстве и умении опустить собеседника ниже ватерлинии.
А еще, сдается мне, что Валентин Сергеевич как местный серый кардинал - знает все и обо всех. И от этого где-то в глубине души шевельнулось позабытое, почти похороненное ощущение опасности, подсознательного страха. Я даже невольно принялась перебирать в уме все, к чему могла быть причастна. А когда поняла, что делаю, шумно выдохнула.
Уф, Яра Градова, давай-ка последуем принципу небезызвестного господина Карлсона и его самой важной жизненной мантре. То есть - спокойствие, только спокойствие! Все будет хорошо, в этот раз - так точно! Тем более здесь про меня никто, ничего не знает.
И, надеюсь, не узнают. И не свяжут с той, кем я была раньше. Не в ближайшее время. К тому же, ее, той меня, уже нет.
- Ну вот… Вечно вы всю малину портите, Валентин Сергеевич, - показательно надулся этот самый Хованский. У меня даже на мгновенье пропало то противное, липкое ощущение, которое я испытывала под его взглядом. И я искренне понадеялась, что первое впечатление все-таки обманчиво. И он не такой уж засра...нехороший человек, каким хочет казаться.
- Не отращивай хвосты, да не “любим “мною ты будешь, - притворно патетично протянул Кротов. Еще и руку приложил к груди, но тут же снова стал серьезным, пролистав еще несколько бумаг. - Значит так, мои верные миньоны. Говорю один раз. Градова перевелась к нам по личным причинам. Успеваемость у нее отличная, уж куда поинтереснее вашей будет. Поэтому первый месяц часть занятий она пропустит. А на совести старосты - согласовать для нее отдельное расписание. И не так, как обычно вы это делаете, а нормально и правильно, - тут блондин глянул на что-то бурчавших подопечных. - Для горящих энтузиазмом, напоминаю…. Сюда мы пришли учиться, а не изображать из себя мебель. Хованский, ведомость. В течении двух дней, со всеми подписями. Луценко, узнаю, что ты опять пропускаешь, на кол посажу.