— Ладно, — пожал он плечами и вышел из туалета. И что это было?
Спустя несколько минут я последовала за ним. Подошла к нему и протянула его пиджак.
— Спасибо, — нейтрально проговорила я, и мужчина молча протянул руку: и я опять заметила тату на тыльной стороне, правда, уже правой ладони. Здесь были какие-то надписи. А на пальцах цифра два.
Интересно. Нет, ни капли не интересно.
Я опять кое-как протиснулась мимо его длинных ног. И села на свое место.
Через десять минут вышла стюардесса и заказала, чтобы все пристегнули ремни. За окном еще светило солнце. И я была этому рада, потому что, если честно, мне не терпелось осмотреть хотя бы улочки.
Мы пристегнулись.
Вот и все.
Пять мучительных, долгих часов прошли. И в принципе без больших потерь. Правда, было немного страшно, что Баграта разозлил мой отказ, но он будто потерял к нам интерес. Когда мы поднялись со своих мест, чтобы выйти из самолета, Майкл протянул ему руку, чтобы пожать ее на прощание, но Баграт молча удалился.
— Странный он какой-то… — пробормотал муж, взяв меня за руку.
— Не обращай внимание. Он еще мне тогда показался мне странным.
Майкл нахмурился.
— Тогда?
— Майкл, ты не узнал его? Это же ему я наступила на ногу, когда мы брали билеты.
Муж почесал затылок и состроил удивленную гримасу.
— Да? Ничего себе… Ладно, все равно мы больше его не увидим. Пошли за багажом.
Я кивнула и направилась за мужем. Он прав. Я больше никогда не встречу Баграта, поэтому он не стоил моих мыслей.
9. 8
8
Мы не виделись с мамой с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. А теперь мне двадцать три. И за эти годы мы обе изменились. Мама немного набрала вес, но это только сделало ее лучше. Я бы даже сказала, мама стала привлекательнее. Ее белая, как моя, кожа покрылась золотистым загаром, а светлые волосы выцвели под жарким восточным солнцем, которое даже вечером припекало.
Мы всегда были с мамой вдвоем. Папу своего я не знаю и судьбой его никогда не интересовалась. Я знала, что он жив и знает о моем существовании. И в детстве я решила для себя: если я ему не интересна, то почему я должна интересоваться его судьбой? Так было легче. Разумеется, сначала я очень завидовала детям, особенно девочкам, у которых были отцы. Но с возрастом я просто смирилась с этим. Мама стала мне и мамой, и папой. И наши отношения были замечательными. Пока в моей жизни не появился Давин. Именно тогда все стало рушиться. Но я была глупа. Не слушала маму. И в итоге мы имеет то, что имеет.