И сейчас, когда начались непростые
времена, всё больше и больше народа начинали открыто призывать
пригласить управленцев с Востока или Юга.
Парадокс, но единственной
эффективной контрмерой в руках княжества остался… «Золотой
меч».
Что детишки, что вполне взрослые
вольники неотрывно следили за трансляциями Одарённых, и Яков
Иванович заключил с «Золотым мечом» сделку.
Гимназия предоставляет… действующих
лиц, Золотой меч берёт на себя финансирование и поддержку
надела.
Поначалу я испытывал дикое желание
вскочить с кресла и врезать директору по морде.
Подумать только! Менять детей на…
деньги и красочное шоу!
Но чем дальше говорил Яков Иванович,
тем разумней были его слова.
— У княжества нет свободных дружин,
всё брошено на сдерживание северян. А наши союзники с соседних
княжеств не спешат нам помогать. Да что там помогать! Наша
единственная надежда – худосочный ручеёк добровольцев из других
княжеств!
Слова директора пробирали до печёнок
как меня, так и Дионисия Викторовича.
Но распорядителю Золотого меча было
попроще – он не чувствовал эмоций Якова Ивановича.
Судя по эмоциям директора всё было
не просто плохо, а катастрофически плохо.
— Вместе с вами в надел отправится
малая дружина ротмистра Максима Орлова.
— Макс – дворянин? — удивился я,
сразу же поняв, кто такой ротмистр Максим Орлов.
— Угасшая ветвь. Он последний из
рода, — кивнул директор и продолжил. — Сейчас северяне установили
контроль над всеми сёлами и городами, где находятся портальные
точки. За исключением нескольких мест. И надел Михаила, как вы
понимаете – одна из них.
— Это будет сенсация, — прошептал
Дионисий, который, кажется, впал в полный экстаз. — Этот эфир меня
обессмертит!
— Если вы поможете победить северян
– это тоже вас обессмертит, — не сдержался я.
— Ерунда, — отмахнулся представитель
Золотого меча. — Люди постоянно воюют. Княжества грызутся за власть
и сферы влияния. Северянам нужны ресурсы. Южанам нужны рабы.
Восточникам не хватает Одарённых. Западники мнят себя хозяевами
мира и успешно манипулируют всеми остальными.
Дионисий покачал головой и уставился
куда-то вдаль.
— Мне всё это неинтересно. Мне
интересно искусство! Эмоции! Катарсис, понимаете? Да я мог бы
чем-то помочь княжеству, но это естественный процесс. Слабые падут,
сильные возвысятся.
— Отличный слоган, — заметил я,
поняв, о чём говорит Дионисий, и даже в чём-то разделяя его
позицию.