Мы за одно, мы одни
Мы другими стали,
Наши с тобой времена настали
Я воскликну: «Слава Роду!
Слава нашему народу!»
За руки возьмёмся, братцы
Заплетёмся хороводом
Воскликнем: «Слава Роду!
Слава нашему народу!»
Ритмам музыки отдаться
Под простором небосвода.
И, хоть в оригинале строки звучали
немного иначе, но в моей голове играл именно этот вариант.
Ведь местные, ставшие моими
друзьями, не имеют никакого отношения к моей Родине, но стали для
меня её частью.
Мы сидели в обнимку с Рив, и у меня
в голове рождались постулаты Рода, что ли?
Родина там, где нахожусь я.
Мой род всегда со мной.
Честь, Воля и Любопытство – пусть долгий, но правильный
путь.
Слава Роду, Роду слава!
Не знаю, как передать словами, но на
Арене с Рив я так наполнился, что часть этой наполненности осталась
со мной и после пробуждения.
И это было сродни дзену.
На зарядку и завтрак я шёл
просветлённым, на осмотре УГов я был подобен Будде, а финальные
сборы и встречу с Оутом и Жижеком перенёс с олимпийским
спокойствием.
Казалось, эта внутренняя
непоколебимость будет со мной до конца жизни.
Хах! Наивный.
Всю эту осознанность, всё это
просветление как ветром сдуло, стоило мне увидеть, кто стоит у
портальной арки.
И если большая часть вопросов почти
не вызывала:
Алабай, рядом с ним второй
перевёртыш, судя по хитрой улыбке и лукавому взгляду – Лис.
Тут же неподалёку улыбающийся Леший
и… неожиданно Жилик! Ушлый зэк, сумевший пережить вторжение
пёсьеголовых.
Оут, Жижек и их дружина.
Ухмыляющийся Макс, Виктор и их
дружина.
Крис Олау и незнакомая мне
миловидная девушка, судя по всему, дочь Якова Ивановича,
Настасья.
Три класса волнующихся гимназистов
и… капсула с Дубровским.
Но даже отправка Романа не вызывала
столько вопросов, сколько… они.
Старательно прячущиеся за Демидом
Ивановичем и Игнатом Ивановичем личности так и намекали на будущие
проблемы.
Крупные проблемы.
Рядом с ожидаемой проблемой номер
раз – Ольгой Ивановной, которой что-то выговаривал директор, стояли
проблемы номер два и три.
Алексия Громова и Айна Пылаева
собственной персоной.
Ну и проблема номер четыре –
обособленно ото всех стоял представитель ордена Серебряных,
дознаватель Гарлух.
Тот самый, что так резво бежал под
прицелом пулемёта лжепаладина.
И я только было хотел высказать
Якову Ивановичу всё, что я думаю по этому поводу, как портал
вспыхнул бледно-голубым светом, и директор властно скомандовал: