— Ахахаха! — громогласно расхохотался Зрагмаш, почти не уступая
своим смехом по громкости и “грохочести” звукам, рожденным
воображением Ваздакка. Он показывал пальцем на Моркуша, хохотал, и
говорил. — Так ты его с собой и таскаешь? И жрешь? Ну ты Живоглот!
А ты Костегрыз! — ткнул Зрагмаш пальцем в Сарфа, который как раз
сейчас решил немного обглодать подсохшее мясо с одного из своих
черепов. Сарф и Моркуш приосанились, явно гордясь, что их так
назвали. Остальные йунцы хрипло и прерывисто рычали. Это был их
первый в жизни угодливый смех.


— Так, эта тута, — наконец заявил Зрагмаш и остановился. На
крючьях, намертво принайтованных к его телу, висели тушки сушеных
дохликов. Зрагмаш снял одну из них и, не глядя, бросил йунцам. За
первой последовала вторая. Моркуш Живоглот машинально поймал вторую
тушку и уставился на неё с подозрением, против обыкновения не
попробовав её на зуб. Тушка воняла омерзительно. Даже по орочьим
меркам.
— Пушистик тама прячется, — продолжал тем временем Зрагмаш,
махнув рукой в сторону видневшегося неподалеку склона, в котором
чернело отверстие подозрительно правильной формы. Он продолжил
говорить. Йунцы его, по большей части внимательно слушали. Но вот
Ваздакка отвлекся.
— О, земля! — радостно буркнул Ваздакка и зачерпнул вкусную на
вид грибную поросль. И понял, что тут таких много. В этот раз ему
повезло хапнуть больше грибов, чем земли. Вообще, если бы Ваздакка
имел хоть чуть-чуть больший врожденный кругозор, то ему не
составило бы труда, оглядевшись вокруг, сделать несколько
выводов.
Первое, что он мог бы понять — местность вокруг была куда более
дикой, чем то ржавое поле, на котором они вылупились. Пейзаж
изобиловал пятнами с позеленевшей от грибного мха земли.
Поверхность просто усеивали маленькие желтые грибы с красными
шляпками — таких Ваздакку еще не попадалось. Логично бы было
предположить, что их просто тут не собирают или собирают но гораздо
реже, и они успевают вырасти.
Второе, что он бы несомненно понял, будь ему это хоть немного
интересно — они стояли на древних руинах. Вокруг лежали отвалы
раскрошенного в гальку бетона и они были ничем иным как следами
выработок. Гретчины или орки долгие годы размалывали строения, что
когда-то тут были, очевидно для добычи металла из арматуры в
бетоне. Все еще были видны ровные бетонные полы, украшенными
разноцветными разводами. Линии складывались в рисунки, но оркам и в
голову не пришло бы пытаться расчистить пол и посмотреть, что там
было изображено. Зато пытливый взгляд всех йунцов отметил торчащие
из земли могучие стальные двутавры — видимо, когда-то опорные балки
могучего здания, которые было слишком трудно спилить и унести, и
поэтому некоторые уцелели.