И вправду. Сажусь на корточки, подсвечивая мобильным нашу находку, но если быть честной даже не знаю, о чём это должно мне говорить. Ну след, вроде мужской, размера сорокового, не больше. А дальше что?
– Не вскрывал я этот гараж, меня сюда приволокли. Да и чем? У меня карманы пустые, – делится своими наблюдениями незнакомец, продолжая дрожать от холода как осиновый лист, а я пытаюсь переварить услышанное… Это же хорошо?
– Значит, ты точно не вор!
– А ты сомневалась? – он криво усмехается и тут же касается большим пальцем раненой губы – от улыбки рана вновь начинает кровоточить. А я автомате достаю платок, заботливо промакивая капельку крови белой тканью. И чего он на меня во все глаза таращится? Словно я с луны свалилась.
– Имею право, ты у меня двести рублей утащил.
– Сто восемьдесят четыре. Саш, – я хочу отвести руку от его лица, уже сминая грязный платок в кулаке, а он перехватывает запястье, не давая отодвинуться, и тяжёлым взором пригвождает меня к месту. – Я всё равно уйду.
– Почему?
– Потому что в полицию мне нельзя. А ты заставишь.
Что значит нельзя? И долго мне так сидеть, ощущая чужие ледяные пальцы на своей коже?
– Ты что-то вспомнил, да? – свободной рукой избавляюсь от его захвата и словно это не он, а я потеряла память, с замиранием сердца жду его ответа.
– Нет, просто знаю и всё. Не знаю, как это объяснить… Внутри такое чувство, будто я совершил что-то нехорошее… Гадкое, Саш.
Вот так новости! Не двигаюсь, с минуту пытаясь разобраться в собственных ощущениях, а он всё смотрит и смотрит на бурые кляксы, впитавшиеся в дощатый пол.
Нехорошее… Он высокий, пожалуй, ростом с моего Ваньку, и такой огромный, что отбрасываемая им тень ползёт по полу, но так и не поместившись, убегает на стену. А мне не страшно. От слова совсем.
Даже когда он встаёт, возвышаясь надо мной как чёртов Халк, пусть и неестественно помятый, ладошки от страха не леденеют. Не боюсь.
– Ты лучше иди, Саш. Я и так у тебя по гроб жизни в долгу.
– А ты? Что ты будешь делать? Таня явится с минуты на минуту, так что в гараже тебе не остаться.
Да и холодно, его уже лет сто не топили.
– Придумаю что-нибудь. А тебе спасибо за всё. Такие, как ты, встречаются в наше время нечасто.
Придумает! Да уж не сомневаюсь, что ничего умного его пробитая голова не сгенерирует! Джинсы вон до сих пор влажные и у ботинок покрылись инеем, а он корчит из себя героя! Ещё и прощается, торопливо двигаясь к выходу, даже ни разу не обернувшись…