Красивый… Кто красивый, он? В синяках же… Как только рассмотреть смогли, клуши? Не удержавшись, теперь сама приоткрываю дверь, и словно Герда поймет, жестом прошу ее не лаять. Да так и стою с приложенным к губам указательным пальцем.
Ну, крепкий, я этот факт уже не раз озвучивала. Так кого этим в наше время можно удивить? Ванька мой тоже спортсмен, да и Миша… Незнакомцу, конечно, и в росте и в габаритах проигрывает, но тощим Васнецова никак не назовешь. Жилистый, статный, с правильными чертами лица, каждую из которых я в своё время изучила вдоль и поперек. Родинка на правой щеке, небольшие морщинки в уголках глаз, ведь до развода Миша любил посмеяться, губы – ни тонкие, ни пухлые, в самый раз, чтобы терять связь с реальностью, ощущая их жар на себе.
Да, вот Васнецов красивый. Для меня уж точно. А незнакомец... Палец ото рта отвожу и впиваюсь зубами в нижнюю губу, стараясь прогнать из головы навязчивый образ своего любовника и хоть разочек взглянуть на своего соседа, как на мужчину. А всё одно – крепкий.
Стол у меня небольшой, завален бумагами, кулинарными книгами и парочкой любовных романов, что Сеня читает в обеденный перерыв. Посередине стола компьютер, старый, я его у родителей конфисковала, как только они на новенький ноутбук раскошелились. Для дома слабенький, ни одну игру не потянет, а здесь вписался. И Незнакомцу моему, кажется, никакого дела нет до того, что системный блок как трактор гудит.
Он к пузатому монитору глазами прилип, одной рукой управляет мышкой, другая расслабленно покоится на спинке кресла. Красивый… Скажут же! Вон, волосы в беспорядке. Наверное, неосознанно пальцы в них запускал, щеки уже так заросли, что даже синяк на правой скуле теперь не разглядишь, а ведь он там есть, как и царапина!
Да глупости же! Девочки перегрелись у плиты! Хочу уйти незамеченной, смирившись с тем, что пора бы их по очереди отправить в отпуск, чтоб головы проветрили, да только почувствовавший мой пристальный взгляд, Незнакомец вскидывает голову и резко поворачивается к двери.
– Шарлотки нет, – щеки мои горят, стоит взглянуть в его черные бездонные омуты, а дыхание сбивается, когда он разминает шею и откинувшись на спинку сцепляет пальцы в замок на затылке. Мощный, как Ванька, а в этом тесном свитере, тут же опасно натянувшемся на широких плечах, едва ли не больше… Захочет, одной рукой кому угодно шею свернет.