Облака в апреле особенные, прозрачные, легко принимающие форму, задуманную ветром. Это только в марте облака наперегонки мчатся за горизонт, стремительно, как чайные клипера. А апрельский ветер скользнёт по джайляу – и поплывут по небу с гор отары белых барашков. Пронесётся по степи – и широкой лавой с запада на восток полетят, захватывая синеву, табуны призрачных скакунов. Заглянет в окно станичника – и, расшалившись, превратит простую герань с подоконника в россыпь пышных заморских цветов, золотом и пурпуром отливающих в вышине в лучах закатного солнца.
Байтурсын оторвал взгляд от неспешно плывущих облаков, удобнее перехватил лопату, выкопал ямку и поставил в неё маленький, на три листа, прутик дуба. Полив водой, уже хотел присыпать корни землёй, как к нему подошла девчонка. Протянула сосновую шишку, попросила:
– Пожалуйста, положи к дубку.
Байтурсын взглянул искоса – девчонка, как девчонка, худая, платье ситцевое, волосы в косу собраны. Лица почти не видно – стоит против солнца. Ответил скупо:
– Нет. Других проси.
Вдоль улицы Фурманова старшеклассники новой средней школы №28 сажали деревья. Девчонка обошла Байтурсына и встала с другой стороны:
– Не хочу других просить. Пожалуйста.
Он уже хотел нагрубить, чтобы отстала, воткнул в землю лопату, повернулся, увидел её глаза. И погиб. Глаза девчонки ясные, голубые-голубые, как небо, которое Байтурсын любил больше всего на свете. Небо, в котором летал на аэроклубовском самолёте-спарке.
– Клади шишку.
Через год Байтурсын уехал в училище военных летчиков. Таня писала письма, он отвечал.
– Осталось два года.
– Я люблю тебя.
– Год.
– Я тоже тебя люблю.
– Ещё полгода.
– А я люблю тебя сильнее.
– Нет, я сильнее.
– Я приеду в июне.
Байтурсын приехал, молодой, уверенный в себе, широкоплечий лётчик, на которого заглядывались девушки и которому старики уважительно пожимали руку. Двадцать первого июня он встретился с Татьяной на том самом месте, где они увидели друг друга впервые. Дубок вытянулся и доставал Байтурсыну до груди, рядом с дубом росла тонкая сосна.
– Я люблю тебя.
– И я люблю.
– До завтра?
– До завтра.
А завтра была война.
Байтурсын летал на бомбардировщике, судьба хранила его экипаж. Но однажды самолёт был подбит и упал за линией фронта, и отправили в семьи похоронки: «Ваш сын… Ваш муж… Ваш брат… погиб смертью героя». Отвыли-отплакали матери, жёны, сестры. А десять дней спустя вышли к своим пилот и радист. Измученные, уставшие, голодные, настрадавшиеся, но – живые.