Солнце поднималось к полудню. Где-то там, на востоке, неровно загрохотали выстрелы, зашлись лаем собаки. В камышах захрустело, зашумело. Ближе, ближе.
– Тётя Марта, смотрите!
Из камышей вылетел и замер огромный кабан.
«Подранок, – поняла Марта. Время растянулось, растянулось, застыло. – Сейчас нас не станет»:
– Эрик, бежим!
– Куда?!
Бежать было некуда и незачем. Одинаково отработанным движением они вскинули винтовки:
– Только в глаз, тётя Марта!
Тёмно-серый, с бурыми пятнами на щетине, вепрь, вереща, бросился вперёд, наперерез метнулся Коныр. Зверь принял собаку на клыки, мотнул головой, отбрасывая прочь. Этого мгновения хватило для выстрела. Два легких хлопка. Кабан упал – пули попали в цель. Из камышей выскочили собаки. Размахивая ружьями, выбежали запалённые охотники, заорали наперебой:
– Живые?!
– Ай, молодцы!
– От, какого завалили!
Взволнованные мужчины хлопали Эрика и Марту по плечам, обнимали, выкрикивали слова восхищения, осматривали колоссальную тушу, оценивали точность выстрелов.
– Зачем всё это, тётя Марта?
– Не знаю…
Какою мерою мерите
Какой верой верите
Всякой вере – свою меру
Всякой мере – цену
Цена меры и веры – жизнь
Око за око
Жизнь за жизнь
Смерть за смерть
Марта и Эрик стояли у дерева, на своем последнем рубеже.
Слёзы будут потом.
Муки творчества
(Сон третий: «Марта и «Сирень»)
Марта торопливо стучала по клавиатуре. Пальцы не успевали за мыслями – хотелось красиво завершить особо изящный период. Конференция через два дня – доклад вытанцовывался занятный. Не бесспорный, но вполне доказательный. «Красота, – подумала Марта. – Ай, да я! Ай, да чья-то там дочь! А вот мы сейчас цитатку из Кони». Хлопнула дверь. У стола материализовалась плотная фигура коллеги. Коллега преследовала Марту почти год. С завидной регулярностью заходила в кабинет и рассказывала, как любит свою подругу, как подруга любит сирень. Что у подруги в ноябре день рождения и хотелось бы подарить ей картину с сиренью. Иногда она заскакивала с вопросом:
– А что висит с сиренью в Третьяковской галерее?
– Работы Герасимова и Кончаловского.
Коллега убегала. На следующий день появлялась снова и с ехидцей замечала:
– А вот и нет! В Русском музее висит «Сирень» Коро!
– Да. В Русском – Коро, а в Третьяковке – Герасимов и Кончаловский.
– Моя подруга очень любит «Сирень» Коро.