– А ну-ка, заходи домой. Там холод – собачий!
– Ну, мам….
Первая же преграда заставила вернуться обратно. Но мальчик не стал разбирать свой рюкзак, а санки так и остались стоять у входа. Вечером или уже ночью, не разобрать, ведь при луне и снеге все равно не темнеет, но когда ожили уличные фонари, он тихонько оделся, неуклюже из-за пальто накинул на плечи портфель, взял в руки веревку своих санок и, стоя в очередной раз на пороге сказал, только на этот раз шепотом: «Вперед! К теплому будущему!», – и скрылся за дверью.
Ученик третьего класса, шел по замерзшим ночным улицам, изредка ослепляемый встречными фарами неторопливых машин. Как только он вышел, его ноги повернули направо, где-то вдалеке послышался гул отправляющегося поезда с железнодорожной станции, грохот вагонов приготовился слиться с шарканьем его ботинок, и он отправился в свой путь вдоль машинной дороги по обочине, плавно волоча санки за спиной. Правая сторона ему всегда нравилась больше, чем левая, правая сторона ассоциировалась с добром и чем-то хорошим, поэтому он пошел туда, даже по дороге он старался идти справой стороны. Он не чувствовал усталость, не чувствовал холод, хотя встречный ветер дул в его лицо с самого выхода, не чувствовал страха перед чем-то новым, как это часто чувствуют взрослые. Он просто верил в «свое» будущее, которое манило его «своим» теплом и светом.
За бугорком асфальтированной плохо расчищенной от снега дороги показалось небольшое круглое очертание чего-то яркого. Он ускорил шаг, энергично откидывая свою левую руку назад, а правой, держась за конец уже одубевшей от холода веревки. По дороге к этому свету ему почти никто не попадался. Один только мужчина шел с другой стороны плохо расчищенных проездов, весь пошатываясь и неопределенно смотревший в сторону мальчика, да и вообще в сторону каких-либо движений вокруг него. Несколько снегоуборочных машин, шелестевших рядом с ним, идущим у обочины, посигналили, как бы желая напутствия в дороге. Машины с желтыми шашками на крышах проезжали молча.
Улицы были пустынны и спокойны. В такой атмосфере путь казался намного интереснее, и можно было избежать глупых вопросов от встречных взрослых на счет того: откуда он, чей он, где живет. Бывало, как привяжутся со своим любопытством, аж до слез, его самого не слушают, а вопросы продолжают задавать. Он им слово, а они ему на каждую букву вопрос, еще и переспрашивают в непонимании, будто с дурачком каким разговаривают или с немым. Один раз из-за шапки, даже спутали его с девочкой…. Желтый свет фонарей падал на искристый снег, который падал на землю, поэтому она освещалась вдвойне. Снега не было днем, но с наступлением вечера все больше и больше снежинок спускалось вниз, десантируясь с серого неба.