– Твою мать! Твою! Мать!
Вскочив, губернатор заметался по кабинету, страшный, разъяренный, как медведь-гризли.
– Почему мне не доложили сразу же?
– Не хотелось дергать тебя. Да и пресса могла пронюхать и устроить большую сенсацию как раз в разгар твоей предвыборной кампании.
– К чертям прессу! К чертям кампанию!
– Да и лендлорд до поры до времени считал, что сможет уладить дело самостоятельно.
Резко развернувшись, Гордон с размаху больно ударился бедром о край стола и взвыл.
– Нет! Нет! Со мной не пройдут эти фокусы! Я спокоен и благ, мое сознание полно света, яркого, ослепительного, белого света! Ну, продолжай.
Глава администрации губернатора слегка поперхнулся, но возобновил свой безрадостный рассказ. Взбудораженные зверскими убийствами детей и расследованием, застрявшем в тупике, крестьяне схватились за вилы и отправились искать виноватых. Закончилось поиски трагически. Под горячую руку схватили пытавшегося унять кавардак деревенского старосту и вздернули. Лендлорд самым суровым образом наказал зачинщиков и вершителей самосуда, но помогло это не слишком. Недовольство росло, подогреваемое суеверными слухами.
– Даже не хочу пересказывать тебе эти бредни, Гордон, – пробормотал Бенцони.
– Нет уж, давай выкладывай.
Бенцони замялся.
– Об этом нет упоминаний в официальных бумагах, но поговаривают, будто убийства эти – ритуальные.
Симпатичная физиономия губернатора пошла рдяными пятнами. В самом деле, в самом начале губернаторства Гордону для счастья недоставало лишь зловещих ритуальных убийств.
– Вот те раз. Как так – ритуальные?
– Ну… темные крестьяне болтают, будто детишек похищают и убивают ведьмы для своих сатанинских шабашей, которые устраивают в Топях.
– Ведьмы?
– Ведьмы.
– Шабаши?
– Да.
– Топи?!
– Да. Именно. Шабаши, на которые ведьмы регулярно собираются в Топях. Более того, суеверные крестьяне выразили мнение, что власти находятся в курсе их сборищ и по непостижимым причинам поддерживают сие богомерзкое явление.
Обычно весьма красноречивый, Гордон не нашелся, что и ответить. Ведьмы. Шабаши. Болота! Однако десять изувеченных детских трупов и еще двое ребятишек, пока числившихся пропавшими без вести, были суровой реальностью. Он сел, сложив пальцы домиком, и, как учил Чамберс, попытался сосредоточиться на сосредоточенном и блаженном созерцании внутреннего «я». Увы. В данном случае это не работало.