– Ммм, пахнет неплохо.
– Дело в том, что под контролем культистов находятся почти три сотни закусочных Культа со значительными запасами синтетического хлеба, консервированных овощей, соусов и приправ…
Не дослушав, Вольф схватил с подноса Священный гамбургер, сорвав вощеную обертку, надкусил, брызнув слюной, и начал жевать.
– Потрясающе! И не скажешь, что здесь синтетика и консерванты, соус отменный, а уж мясо! До чего свежее!
Преимуществом нового, очень страшного, лица Моримото была вящая неспособность выражать какие-либо эмоции. А вот помощник не выдержал и, утратив бесстрастие, зажал рот ладонью, давя тошноту.
– Господин генерал, прощу прощения, но, должно быть, вы не поняли…
– Что тут непонятного? Вы снабжаете этих людей пищей в обрез, и им приходится изыскивать дополнительные источники питания. Остроумно придумано!
Несомненно, вот только подобного сорта остроумные кунштюки наводили на мысли, что культисты все, без исключения, находятся в состоянии глубочайшего помешательства. Опять же оставалось непонятным, сколько культисты смогут протянуть, пробавляясь своей… кровавой пищей. Не начнутся ли эпидемии? Генерал Вольф тем временем беззаботно заглотил гамбургер и попросил добавки.
– А то вашей утонченной азиатской кухней сыт не будешь, – пошутил он.
Помощник Моримото позеленел, как весенний росток бамбука, и уставился на босса.
– Господин Моримото!
– Есть еще? Несите.
– О-о, может быть, господин Вольф все же не понял…
– Да я все понял, сколько можно, и выпить принесите, – неожиданно проговорил Вольф на великолепном, гладком, лишенном малейшего намека на акцент, японском, и сразу перестал выглядеть забавным клоуном, а начал выглядеть тем, кем и являлся – полоумным психопатом. – Будем теперь разговаривать серьезно или продолжим валять дурака?
Превозмогая боль, Моримото засмеялся.
– А я-то в вас сомневался, генерал…
– Зачем же, камрад. Мы очень хорошо помним и знаем, как Синдикат под вашим мудрым руководством многие годы поддерживал и поддерживает Народный Трудовой Альянс и нашу упорную борьбу за Всеобщую Справедливость и счастье трудового народа. Мы платим добром за добро…
– А за зло – злом?
– Несомненно, – ответил генерал и тоже рассмеялся.
Гейш отослали, и далее разговор потек в обстоятельном деловом ключе. Вольф был достаточно хорошо осведомлен о ситуации на Луизитании, но для него представляла ценность каждая подробность, и он дотошно расспрашивал главу Синдиката о любой мелочи. Глаза у него сделались черными, бездонными, как провалы в другое измерение, словно бы Вольф действительно страдал душевным расстройством, именно, тяжелым раздвоением личности. Казалось невероятным, что этот дешевый и вульгарный клоун может столь тщательно планировать серьезную и масштабную боевую операцию. Однако его вопросы были очень толковыми, он жадно впитывал информацию и остановился лишь тогда, когда заметил, что Моримото вконец выбился из сил.