Повисло долгое молчание.
– Стихийное движение? – наконец, переспросил Кит очень неприятным тоном. – Что там на самом деле происходит? Народное восстание? Восставшие выдвигают политические требования?
– Да какое там восстание, – сказал Дэниэл, – какие требования! Эти люди – зомби. Просто огромная толпа неуправляемых зомби. Живых мертвецов.
Министр внутренних дел на глазах терял терпение.
– Что за наглая клевета, как можете вы очернять правительство?! У вас имеются доказательства? Конкретные имена, фамилии, должности? Что вы молчите? Кто вам заплатил?
– Мне никто не платил.
– Ишь ты, какой бессребреник нашелся!
Дэниэл рванулся к министру, намереваясь сломать тому шею, но пальцы Кита вцепились брату в плечо, как стальные клещи. А уж холодные! Брр! Как будто из морга! Второй рукой их сиятельная милость пнул брата под ребра.
– Господин министр, мы можем провести изрядно много времени, выясняя, кто кому заплатил, и это даже может закончиться небольшим конфузом для нас всех, не правда ли? По-моему, главное сейчас – поймать этих выродков прежде, чем они опять начнут взрывать и расстреливать невинных граждан.
Дэниэл задохнулся.
– А что? Их еще не поймали?
– Их там было человек шестьдесят, этих монстров, Дэнни, кому-то удалось бежать. Не волнуйся, их ищут. Вы ведь ищете их? – холодно поинтересовался Кит у министра.
– Да…
– Вот видишь, Дэнни, – сказал Кит, обнимая брата за плечи, – беспокоиться не о чем. Убийц разыщут и покарают. Как и ублюдков, наваривших капиталы на этой афере. Аминь. Мы свободны и можем идти, не так ли?
– Да, но я напоминаю вам, лорд Ланкастер, ваш брат проходит свидетелем по данному делу, и, следовательно, обязан регулярно являться на допросы. Вам все понятно?
Удостоверяясь, что Кит все понял, а заодно предупредив, что еще разберется с клеветниками и сочувствующими им, министр отбыл. Кит начал очень настойчиво заталкивать брата обратно в обшитое кожей чрево механо.
– Даниил, голубчик, поедем домой.
– Нет!
В конце концов, Кит был ничем не лучше усатого министра и прочих сильных мира всего. Типичный представитель господствующего класса. Все они играли в игрушки, только вместо солдатиков и машинок использовали жалких, никчемных, бедных и бесправных людишек. Пока он думал об этих невыносимо печальных и столь же банальных вещах, брат не оставлял безуспешных попыток затолкать его в механо.