Жена от счастья стала поправляться. Не могла поверить, что ей так с мужем повезло. Они оба еще вполне молоды были и красивы.
А потом она поправилась, выписалась домой, и муж тут ей сказал:
– Я сделал все, что мог, я не оставил тебя в самую тяжелую минуту, я выполнил свой долг. А теперь я ухожу к другой. Я давно ее люблю. Прости.
Жена эта как не умерла – непонятно. Лечилась долго у психиатров, знаю. И это тоже про любовь.
Или вот еще.
Жена в депрессии сильной, сон пропал начисто, аппетит тоже, не спит вообще, не ест вообще, только курит. Вес теряет катастрофически. Только ходит туда-сюда, успокаивается так… А муж сидит в кресле, большой такой, крупный мужчина, и молча плачет.
– Господи, – говорит, – что же мне с тобой делать… Не могу смотреть, как ты страдаешь. И слезы молча.
А жена говорит:
– Как-то скучно с тобой. Надежный ты какой-то. Я не привыкла. Я страдать привыкла до тебя. А с тобой… Вот и заболела от надежности твоей. От предсказуемости.
А муж долго думал, молчал, а потом говорит:
– Я лучше откажусь от тебя, чем заставлю тебя страдать. И не проси.
И это тоже про любовь.
Много историй знаю, так сложилось, и все про любовь.
Потому что вся жизнь – про любовь.
Или про ее отсутствие.
Три вещи мне никогда не надоедают – смотреть на воду, спать и слушать Сезарию Эвору.
И видеть ее, поющую.
И пытаться разгадать загадку, на которую нет ответа, – откуда волшебство во всем? Гармония – откуда?
В ее музыке, в ее голосе, в глазах, губах, улыбке.
В манере двигаться, говорить, общаться со своими музыкантами…
В манере жить, когда была жива.
Когда я ухожу из дома, я включаю Сезарию, оставляю ее у себя дома. Возвращаюсь, поворачиваю ключ, а она все поет… Ждет меня.
Никакие освящение квартиры не нужны, когда в ней льется из бесконечности в бесконечность самый живой и теплый голос на свете.
Голос любви.
Родной.
В школе я случайно проглотила октябрятскую звездочку с маленьким Ильичом, где он такой молодой-молодой, с ангельским лицом и красный октябрь еще впереди.
Родители тогда очень испугались и ежедневно искали звездочку с вечно живым Володей в продуктах моей непутевой жизнедеятельности.
Так и не нашли, или им просто надоело это занятие, или звездочка окислилась внутри и растворилась, уже не помню.
Это, конечно, только я могла сделать, проглотить значок, после чего везде и всегда слыла неблагонадежной, хотя ничего такого не делала.