В Рождество в шесть вечера с помощью хрусталя Гнусин вновь зафиксировал серию толчков, как выяснилось позже, мощностью 5,5 балла, а еще 28 мельчайших толчков не ощутил. В Армани, на берегу, шарахнуло на 7 баллов, но пятиэтажки выдержали. Больше не будет, сказал полковник МЧС, ожидается смещение сейсмоактивности к югу. Жди новостей из Хабаровска.
Офицер знает, что говорит. С ним в компании не заскучаешь: ходячий фильм ужасов. Перед тем, как в лед замерзнуть морю, 18 человек на плашкоуте без разрешения портового начальства при ветре 30 метров в секунду и шестибалльной волне вышли в море. Буксир зарыскал, перетерло трос. Судно стремительно обрастало льдом, напоминая огромный леденец. Людей спас МЧС. Лишь один рыбак, который вышел на палубу освежиться после выпитого пива, был смыт штормовой волной в соленую пучину.
Вскоре самолет потерпел катастрофу, люди сгорели и пахли, прости Господи, шашлыком, а еще там были найдены огромные суммы денег, чудом сохранившиеся в адском пламени. Видимо, оплата за незаконно добытую икру. Ее браконьеры приладились отправлять в Краснодар в гробах. В Магадане бытует обычай не расставаться с любимыми людьми и после смерти. Но набитые икрой гробы оказались гораздо тяжелее покойников, поэтому и вскрылось.
Опасных точек в самом городе немного. Холодильник в районе Речной аммиака содержит 2,5 тонны. По розе ветров (самый распространенный цветок в городе), если произойдет поломка, ядовитое облако может добить до автовокзала и Пролетарской, пара километров, а после обеда, со сменой ветра, до Пионерного и до Инвалидки. Специальных противогазов в городе 2,5 тысячи. Фреон вообще-то не ядовит. Но лучше его не употреблять для дыхания.
Неделя без происшествий. Люди не совались в пасть стихии. А у тех, погибших, была незаконная рыба припрятана с лета, они ее подвозили в мороженом виде под шумок шторма к рынку сбыта.
Гнусин ждал толчков из земных глубин. Как и некоторые другие магаданцы. Потаенный ажиотаж чувствовался в нервических разговорах, легком истерическом женском смехе. 16 января, прогуливаясь перед сном, услышал от сослуживца Иванцова, что предстоящей ночью может основательно тряхнуть, до семи баллов. Будто бы даже по радио объявляли, правда, сослуживец сам не слышал. Верить, конечно, никому нельзя, а не верить – себе дороже. Иванцов, как и Гнусин, тоже пил луковый настой для снижения сахара в крови, но в сердечной боли продвинулся гораздо дальше, нитроглицерин держал наготове днем и ночью, боль у него взрывалась в сердце, кровь останавливалась, как у ловца жемчуга, и перед глазами вставала недавно умершая жена и пятеро его детей: «Сбереги!» Досталось мужику. Теперь еще это предчувствие реального всеобщего конца света. Что ни день, телевидение истерику нагоняет. Катастрофы континентального уровня следуют чередой, как вагоны скорого поезда. Восприятие слегка притупляется, но привыкнуть к ожиданию беды невозможно. Может, и вправду подкрался всеобщий аут? Не должно, поспешно убеждает себя Гнусин, чтобы не накаркать, но непослушный разум вибрирует и рисует драматические картины.