– И чё не сидится людям, – ворчит женщина вслух, делая ударение в последнем слове на втором слоге. – Ездют и ездют… Вместо шастанья по вокзалам, сидели бы дома да чаи распивали в свое удовольствие… Грязь только разносят. А я… – женщина (опять-таки намеренно) останавливается возле диванчика, на котором одиноко сидит, уткнувшись в глянцевый журнал, модно одетый молодой мужчина, хотя вокруг все другие диванчики свободны, и начинает размахивать влажной тряпкой, то есть стирать пыль, – гни на вас спину.
Мужчина, ни слова не говоря, пересаживается на другой диванчик и вновь прячет лицо за журнальными страницами.
Дуняшка (вообще говоря, так-то ее называет лишь большое начальство, ну, то есть сам начальник вокзала, а товарки куда проще – Дунькой) прерывает процесс размахивания тряпкой и, вперив глаза в мужчину, громко, чтобы все слышали, спрашивает:
– Напялил очёчки и, думаешь, все ладом, да?
Мужчина лишь фыркает. А вот в дальнем конце зала девчонки тихо хихикают.
– Прикольная тётка, – говорит одна из них.
Почувствовав одобрительную поддержку зала, Дуняшка продолжает гнуть своё.
– Ты вот тут сидишь, – это она продолжает общаться с мужчиной, – а дома твоя баба скуку разгоняет с твоим дружком. Как думаешь, им там весело?
Вопрос повисает в воздухе, но Дуняшку это не напрягает.
– Им, – говорит она, – там хорошо… Не то, что тебе, придурку очкастому…
Мужчина буркает так, чтобы другие не слышали:
– Жаловаться буду.
Женщина на какое-то время замолкает. Закончив протирать диванчики, берется с ожесточением и с шумом драить полы. Драит, а сама недовольно крутит головой. Вот она вновь возле объекта своего внимания.
– Не задирай лапы… Свободных мест, чё ли, нет? Чё ты все время мешаешь мне работать?… Тоже мне… жалобщик отыскался… Кому жаловаться-то?
– Начальнику вокзала, – чтобы устрашить уборщицу, говорит он.
– Ему? – переспрашивает Дуняшка, потом смотрит на настенные круглые часы, показывающие полдень, и, продолжая елозить шваброй по одному и тому же месту, весело хохочет. – Иди, милый, иди. Ждет тебя, – женщина хитро подмигивает, – в приемной, учти, придется посидеть.
– Занят? – спрашивает мужчина и спохватывается, поняв, что уже втянут в бабий разговор.
– Ишшо как! – восклицает и причмокивает. – Не твой час у него, милый, нет, не твой.
– Не принимает?