Заметив меня, он потянулся и расправил широкие плечи, а через пару секунд схватил зверька за шиворот и отодрал его от меня. Это привело тело в чувство, и я в очередной раз крикнул «Ай», чтобы заглушить боль. Первым заговорил человек, или кто он там:
– Ну вот, теперь еще и это! Доволен? Как мы теперь отсюда выберемся? – с силой швырнул «кота-ящерицу» об землю.
От удара образовалась вмятина, из центра которой взяли начало трещины и расползлись до краев асфальтовой дорожки.
– Ты ничего не перепутал, смертный? – шипящим голосом сказал звереныш. – Забыл, кто тут главный!? – он схватил темную фигуру за ногу и откинул в сторону метров на десять, не меньше, предварительно оглушив его об асфальт.
От такого удара рядом со мной, ноги сами собой подкосились, я упал и ударился копчиком, после чего повалился на бок от пронзившей весь позвоночный столб боли. Темная фигура пролежала с минуту неподвижно, а придя в сознание, подняла голову и заметила, что зверек снова сидит на моем плече. Опираясь на левую руку, темный гость приподнял туловище, кое-как встал на ноги. Фигура покачивалась, и, казалось, упадет от малейшего дуновения ветра, но после двух шагов в мою сторону, ее ноги обрели уверенность и уже твердым шагом проделали остаток пути.
– Знаешь, – сказал он, – мы тебе не враги.
– Точно-точно, – прошипел на ухо черный котоящер и боковым зрением я увидел, как тот кивает. – Меня зовут Клиро, а это Вайт.
Вайт протянул левую руку. Я ответил ему тем же, и он помог мне встать. Наши глаза встретились вновь. Он безотрывно вглядывался, как мне показалось, в мою душу, от чего меня дернуло, словно по нервной системе пропустили разряд. Вайт выдохнул и снял капюшон. Дымка рассеялась, и передо мной предстал молодой парень примерно моего возраста, лет двадцати четырех. Волосы его были белыми как снег и зачесаны назад, смахивая на сосульки. Складывалось впечатление, будто он искупался где-то на севере и попутным ветром высушил волосы. Глаза больше не светились красным светофорным светом. Они поменяли окрас, причем каждый глаз имел свой: белый и желтый, но зрачки, в отличие от разноцветных радужных оболочек, отсутствовали. Само лицо излучало приветствие и доброту, будто маленькому ребенку подарили взрослое тело. Улыбка. Мне очень сильно запомнилась его улыбка. Она что – то напоминала мне, но не мог сообразить, что именно. Я немного успокоился и тяжело выдохнул.