Может я бы там и до утра плескалась, но скоро раздался деликатный стук в двери и следом вопрос:
– У вас там всё в порядке? Вам плохо? Может помочь?
– Нет! Я выхожу – торопливо ответила я и потащила с вешалки полотенце. Машинка уже перестала жевать мои шмотки и теперь завывала, как будто собиралась взлетать. Это, выходит, я целых полчаса уже здесь отмокаю?! Понятное дело – дядьке ждать надоело! Я навернула на голову полотенце и укуталась в халат, который доставал мне почти до пяток и очень удачно скрывал давнюю небритость на ногах. Ну а с какой стати их брить зимой, если живу я без мужа и хожу постоянно в джинсах? Кто ж знал, что вот так всё выйдет.
Когда я появилась перед ним, с первого взгляда стало ясно, что выгляжу я гораздо лучше – брови у Романа Викторовича приподнялись, на лице расползлась улыбка, и кажется, он принялся за мною ухаживать! Вскочил и подвинул мне кресло, вытащил из буфета чашечку тончайшего фарфора с дивными птицами, налил горячего чаю, и торжественно преподнёс мне. Причем ложечка на блюдце при этом явственно позвякивала – видимо переволновался дядька. Огорчился, что лимона нет, даже хотел в этот свой дом за ним идти, да ещё каких-то горячих бутербродов делать, но тут уж я воспротивилась, сказала, что на ночь я не ем, а лимон терпеть не могу. Он еще пытался вести светскую беседу, рассуждая о сортах чая и о том, что пить его непременно нужно свежезаваренный. Давно меня никто не кадрил… Я так отвыкла от этого, что и забыла каким образом положено реагировать в таких ситуациях и потому чувствовала себя довольно неловко. Да и мысли мои совсем другим были заняты, не до того мне было совершенно! Потому я и сказала ему в конце концов:
Конец ознакомительного фрагмента.