Чародейка взмахнула рукой, отбрасывая с пути гору разломанной мебели. Спустя столько лет ей больше не нужно скрывать магию. И Крозалия получила, хоть и небольшое, но удовольствие от ее открытой демонстрации. Прошла туда, где когда-то стояли тумбочки. Они оказались разбитыми, но содержимое валялось здесь же. Кризу интересовали прозрачные шары-барьеры, она набрала их целую сумку. Покидая это место, травница подавила желание обернуться, гордо вскинула голову и ушла, но в уголках глаз подозрительно заблестело.
Остальные вальдары перенесли истощенных воинов к месту бывшего лагеря. Принесли воды, чтобы промыть их раны, дали немного еды. Они спали, а Элерия несколько часов не отходила от них, держа обоих за руки.
– Девонька, а Брешью ты заняться не желаешь? – спросила Криза, подходя к Элерии со спины.
– Не сегодня, – отрезала талийка. И добавила мягче. – Сегодня я слишком переволновалась для такого ответственного дела, как спасение мира. Завтра.
Это завтра нависло над Элерией грозовой тучей. Ночью ей почти не удалось поспать, нервы расшалились не на шутку. Талийка все время проверяла как там Бруснир и Шаймор, прислушивалась к их дыханию. А в перерывах ее мучали видения. Снова видела Анели, чувствовала – они связаны прочной нитью. И по этой нити можно добраться до ощущений девочки. Ощущения были жуткими. Словами такое не описать, это нечто инородное, неведомое на Адалоре. Пару раз, пожалуй, Элерия забылась тяжелым поверхностным сном, наполненным кошмарами и чувством безысходности. Но утро она встретила с радостью. Пусть сегодня все закончится. Как угодно, лишь бы не жить больше в тягостном, изматывающем душу, ожидании.
И Бруснир и Шаймор чувствовали себя сегодня намного лучше и выглядели тоже. Даже отказались оставаться болезными и решили поучаствовать в закрытии Бреши. Поучаствовать, правда, в качестве зрителей, другого толку от них сейчас попросту нет.
Бруснир, после того как ему рассказали всю историю, довольно злобно поглядывал на Кризу, и та старалась держаться от него подальше. Это притом, что талийка с травницей умолчали о неизбежной участи Элерии, независимо от того удастся закрыть Брешь или нет.
– Что я должна делать? – спросила Элерия, встав напротив темного провала и безуспешно пытаясь унять неприятную дрожь во всем теле.