- Не стоит, - равнодушно бросил Адиль, когда я подошла к нему. Я хотела взять хотя бы один пакет, но он не дал мне. Почувствовала, как щеки стали покрываться ярким румянцем. – Они тяжелые. Пошли.
Мы поднялись ко мне на третий этаж. И тут передо мной возникла еще одна проблема. Моя квартира… Ее даже сложно квартирой назвать. Небольшая студия, в которой я жила одна. Денег, которые я получала за работу в книжном магазине, хватало на оплаты квартплаты и лекарства для деда. Да и так… По мелочи. Я бы с удовольствием заменила обои еще советских времен. Да и мебель была примерно из той же эпохи. Пол был деревянным, покрытой блеклой коричневой краской.
Я ненавидела коричневый цвет.
И еще, как бы я не проветривала помещение, всегда пахло старостью. Воздух в квартире был каким-то затхлым. Но ничего удивительного. Квартира находилась в хрущевке. И мне кажется, что дому точно больше шестидесяти лет.
Так что картина оставляет желать лучшего.
Мы остановились на лестничной площадке. Неловко улыбнулась.
- Спасибо, что помогли и за продукты… Я вам очень признательна. И хотела бы как-то отблагодарить вас.
Адиль по-волчьи усмехнулся.
- Сходи со мной на свидание.
Я чуть не рухнула. Чего он сказал?
- На свидание? – шепотом переспросила я.
Мужчина кивнул.
- Да. Пообщаемся, узнаем друг друга.
Адиль решил окончательно добить меня в этот вечер? Что дальше? Предложит выйти за него замуж?
Но именно сейчас я стояла на распутье. Именно сейчас я могла поставить точку. Отказать ему. И это было бы правильно. И тогда бы это не привело к тому, что потом произойдет со мной. Но я смалодушничала. Слишком быстро сдалась. Слишком быстро… Хотя, стоит учесть, что я все-таки пыталась сопротивляться. Но в глубине души я уже знала, что соглашусь. Кажется, Адиль тоже это понимал.
- Не думаю, что стоит…
Я не договорила, потому что мы услышали шум за соседней дверью. Едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Баба Таня, моя ненавистная соседка, моя врагиня номер один. Наверное, и единственная, с кем я вечно ругаюсь. То ей не нравится, что я топаю по подъезду, то слишком громко хлопаю дверью, то дышу не так, что смотрю не так. С одной стороны, мне было безумно жаль ее. Одинокая женщина. Без детей, без мужа. Я ни разу не видела, чтобы кто-то приходил к ней в гости. Поэтому, наверное, она и злая такая. Но я пробовала по-доброму к ней отнестись. Испекла пирог с яблоками, пришла к ней, а меня послали на три веселых буквы. И вроде даже плюнули вслед. Так что тут смешалось одиночество и природная вредность. Так что неудивительно, что под конец жизни она осталась одна.