«Для этого еще будет время... много времени. А физическую разрядку можно получить и в тренеровачном зале.»
Он поднялся с постели аккуратно, чтобы не разбудить ее и, собрав по каюте разбросанные вещи, оделся, рассматривая обнаженное тело на своей постели.
Пожалуй, подарок понтия все же пришелся ему по вкусу, и пора было перестать это отрицать, хотя бы самому себе.
За пределами Танатоса – 4, известного в этой части галактики и под другим названием — Черное Знамя Империи, неторопливо вращалась Нарвиби. С такого расстояния не было видно каких—либо изменений в ее ландшафте; горящих поселений, разрушенных городов или тел, которые теперь щедро устилали все дороги к местам высадки имперского десанта.
Желто—зеленая планета с подземными океанами и реками очень скоро будет очищена и передана в управление Содружеству, которое наладит производство полезных материалов, продукции, добычу ископаемых. Заселит Нарвиби и, в конце концов, сотрет какие—либо следы той гуманитарной катастрофы, что разразилась здесь несколько дней назад.
Командующий До Готт толком не спал уже больше двух суток, но чувствовал себя удивительно бодро и более того, пребывал в отличном расположении духа. Это замечали и подчиненные. По крайней мере ему так казалось, когда он ловил на себе «другие взгляды» старпома, офицеров и даже низшего воинского состава. Хотя, дело скорее было в том, что все они уже слышали последние новости: командующий наконец обзавелся тем, что по рангу было положено получить еще восемь лет назад.
На корабле сложно оставить что—то в тайне, если об этом предварительно не позаботиться, о чем До Готт не распорядился и теперь немного сожалел. Хотя… тем лучше — нарочитая секретность только привлекла бы излишнее внимание к делам, которые точно больше не касались никого на этом корабле.
И все же Титус До Готт испытывал некоторое смущение от своего нового положения. Как человек выросший в бедности и строжайшей дисциплине, он не почитал роскошь и особые привилегии, зная, что по сути они являются излишествами и больше мешают сосредоточиться на своем долге, нежели способствуют чему—то благому. А содержание собственной цифии – определенно было роскошью, совершенно недоступной более чем 95% личного состава его корабля.
Будущий командующий рано осиротел. Его отец, погиб при подавлении восстания в столице Империи, на Аргемоне Кемрийском, когда оппозиция власти Императора в последний раз рискнула поднять голову.