А, нет, не кажется... Ощущение такое, что он идет по гигантской
спирали, забирая все глубже вниз. И никаких боковых
ответвлений.
Ну что ж, делаем ставку на быстрые ноги. Есть шанс, что
здоровяки Матонина выдохнутся быстрее, чем я. Ну или им надоест за
мной гнаться.
Сколько было витков? Три? Или четыре? На какой я глубине,
интересно?
Ну да, это как раз тот самый вопрос, на котрый очень важно знать
ответ, когда за мной гонятся мордовороты сумасшедшего типа, который
может в любой момент вспомнить, что я как-то устроил из его
поместья побег со спецэффектами, да еще и забрал с собой Натаху, к
которой у него явно были какие-то счеты.
Про шагоход, надеюсь, он не в курсе все-таки...
Коридор наконец выровнялся. Стал более узким и темным, и в нем
появились боковые проходы. Любой может быть тупиковым, но если буду
бежать прямо, то меня будет очень легко подстрелить.
Я свернул в первый попавшийся более узкий туннель. Он был темнее
— светящихся пластин всего один ряд, да и тот какой-то редкий.
Отлично, отлично! Даже если это тупик, то смогу отбиться. Вроде
как, меня только двое преследуют. А в бою в замкнутом пространстве
размеры не имеют решающего значения...
Упс...
Пол внезапно ушел у меня из-под ног, и я кубарем покатился
куда-то вниз. Еще ниже.
Потом понял, что падаю. Попытался как-то притормозить падение,
цепляясь за стены.
Но к моей удаче оно закончилось не в яме с кольями, а объемной
куче чего-то мягкого.
И довольно вонючего!
Твою мать, это, похоже, мусор!
Надо мной был сквозной колодец, и какие-то ушлые жители Томска
устроили в нем помойку. Я быстро скатился с кучи вбок,
почувствовав, что подо мной что-то зашевелилось.
Не успел.
Что-то вцепилось в правую руку. Я отбросил длинное скользкое
тельце и попытался рассмотреть ранку. И только сейчас понял, что
здесь практически кромешная темнота. Кисть онемела, как будто
замерзла. Где-то в отдалении мерцал неяркий источник света. Я
пошагал туда, теперь уже осторожнее. Не хотелось снова свалиться в
какую-нибудь яму, а нормально смотреть под ноги не получалось.
Онемение быстро распространялось по руке. Нет, я все еще
чувствовал, что она на месте, но как будто я ее до этого отлежал.
Попытки пошевелить пальцами вызывали неприятное покалывание.
Вот же, блин.
Отлично, Лебовский, сдохнуть на помойке от укуса ядовитой змеи в
темноте.