Подумав про последний вариант я невольно заржал. Вот уж вряд ли.
Скорее я туннель прокопаю.
Самое печальное, что в моем скудном магическом арсенале не было
ничего подходящего к такой вот ситуации.
Есть от чего приуныть, в общем.
Кстати, интересно, а в каком районе Томска эта яма? Если бы я
проектировал город, я бы вообще поместил такое роскошество внутри
стен? Мда...
По всему выходит, что мне нужно ждать рассвета, чтобы начать
воплощать в жизнь самый реальный из моих планов — в смысле
стаскивание крупных предметов к одной из стен. Шарахаться по грудам
мусора в темноте — такое себе решение. Даже если выкинуть из головы
чисто человеческую брезгливость, то тут нефиг делать переломать
ноги, провалившись между какими-нибудь обломками...
Замерзать я начал минуты примерно через три. Летние ночи в
Томске — это тебе не южный берег Крыма, прямо скажем. А мокрая
одежда — далеко не самый комфортный наряд.
Сначала я подумал, что звук чьих-то шагов — это такой побочный
акустический эффект стука моих зубов. Усилием воли я унял этот
назойливый стрекот и снова прислушался. Нет, все верно. Наверху
кто-то топал. И даже вроде бы что-то бормотал.
— Эй! — крикнул я. — Кто здесь?
— Вас? — на фоне темного неба появился силуэт всклокоченной
головы. — Кто там кричайт?!
— Брюквер? — спросил я, слегка опецив.
— Йа! — силуэт головы закивал. — А кто кричайт?
— Это Богдан! — от радости я даже забыл стучать зубами. —
Лебовский! Вы нас подвозили из Новониколаевска.
— Шайсе! — вскрикнул Брюквер, и сверху посыпались какие-то
камешки. — А что ты там делайт?
— Я упал, — сказал я, не вдаваясь в подробности. — Можете помочь
мне выбраться?
Луч фонарика показался настолько ярким, что пришлось крепко
зажмуриться.
— Ферефка! — объявил Брюквер. — Мне надо достайт ферефка! Ты
ждайт, я приносийт!
Ждать пришлось целую вечность, в смысле, минут пятнадцать,
наверное. Чтобы не окочуриться и не откусить себе язык выбивающими
чечетку зубами, я как мог шевелился. Махал руками, приседал,
наносил удары по невидимому противнику. Прыгать только не рисковал.
Ну нафиг, на такой ненадежной поверхности.
— Ты хватайт ферефка и залезайт наферх! — наверху опять
включился фонарь. И вместе с лучом света мне на голову упал толстый
канат с удобно навязанными узлами.
На радостях, я даже не вскарабкался, а кажется взлетел
наверх.