— Ты бы еще медленнее полз, махруный шмузик. Тебя не примут
никуда, не успеешь!
— Шаман сказал: примут, духи сказали: примут. Необученным в
пустоши места нет, сказали.
— Вот мухрик, я тоже дух и говорю: шурши быстрее. Твой шаман
просто избавиться от тебя решил, ты связь рода потеряешь и
вернуться не сможешь! Мстит он тебе так, крогломуш зашнутый.
Шаману было за что мстить. Две недели над пустошами лил дождь,
духи гневались. Ну откуда взялась в нем магия в самый неподходящий
момент!
Ритуал общения был самый долгий и скучный из всех, и Фшену
быстро надоело сидеть и наблюдать за раскачивавшимся в полуотключке
шаманом. Участвовать в ритуале ему пока не разрешали, а роль
наблюдателя была не сильно интересной. От нечего делать он по
десятому разу стал осматривать шатер старика и заметил в углу за
сундуком скелет мелкого грызуна. Мысль о том, как было бы
интересно, будь это живой грызун, и что бы стал делать шаман,
вздумай тот поселиться у него в одежде, увлекла его очень сильно.
Он не заметил, как зашевелился скелет, блеснули синие огоньки в
пустых глазницах и костлявые лапки проворно засеменили в сторону
сидящего на ковре шамана. Опомнился он только тогда, когда шаман
подскочил и, завизжав, закрутился юлой. На улице громыхнуло, и
хлынул ливень, а из драпировок и складок шаманского одеяния вылетел
ругающийся череп грызуна и шлепнулся ему на колени.
Не убили его только потому, что вселившийся в ожившего грызуна
дух был против. К духам тут относились с почтением и то, что про
дар никто не знал, согласились принять как смягчающее
обстоятельство. Поэтому велели ехать обучаться и духа в черепе
забрать с собой как хранителя родовых традиций.
Вот и ехал Фшен теперь в академию и слушал ругань нудного духа,
которому было скучно.
Пустошники были малочисленной и закрытой расой. И вполне
возможно, что не зря. С одной стороны, ему казалось, что это
потрясающая удача — вырваться за пределы их ограниченного мирка. Но
с другой стороны, из-за своих особенностей он мог стать в академии
изгоем. Не зря даже тари приходилось прятать задолго до первого
жилья.
Одежда пустошников была очень закрытой и многослойной, оставляя
открытыми только глаза. Впрочем, глаза тоже производили не самое
приятное впечатление, без белка и радужки, просто белесо-голубого
цвета с маленькой черной точкой зрачка. Главные тайны были под
одеждой: тело покрывали многочисленные татуировки скорпионов. Тату
могли источать яд или выпускать из себя полчища скорпионов. Те были
разные, например, тари был ездовым. Были мелкие шпионы, быстрые
почтовики, были даже скорпионы-швеи, но они проявлялись у женщин. В
год мать приносила ребенка к гнезду пустошных скорпионов, а шаман
проводил ритуал обретения рода. Если духи принимали малыша, то
гнездо пустело, а на теле ребенка возникали движущиеся тату
маленьких скорпиончиков. Если ритуал был неудачным, то хоронили всю
семью. Пустынные скорпионы убивали ребенка, мать и отца. Их гнездо
потом сжигали вместе с телами, чтобы задобрить духов.