Мария Спиридоновна нервно металась по спальне, пытаясь все
предусмотреть к предстоящему вечеру. Платье готово, эльфийской
работы туфельки глубокого фиолетового цвета тоже дожидаются своего
часа, но прическа не продумана, украшения не подобраны, и как
сделать к этому парадный макияж — вообще непонятно. Больше всего ее
беспокоил макияж.
В дверь спальни поскреблись. Оказалось, что фейки еще и
эмпатически связаны с теми из семьи, кого они приняли в ближний
круг. И если со своими это давало возможность общаться короткими
мысленными сообщениями, то в нашем случае они просто могли ощущать
эмоции своей названой бабушки, когда те были слишком сильными. Вот
и прилетели узнать, что вызывает у бабушки Маши такие яркие и
противоречивые чувства.
Увидев эту крылатую парочку, Марья просто всплеснула руками. И
смех и грех! И сердиться невозможно, и оставить все так, чтобы этим
обормотикам все сошло с рук, явно нельзя. Фейки были с ног до
головы перемазаны вареньем из иорки! Видимо, лететь с утра в
столовую они без бабушки не захотели. А бабушка тоже хороша:
вообразив себя Золушкой, совсем забыла о своем новоприобретенном
семействе и о том, что внуков надо кормить. Сказывалась привычка
одинокого человека заботиться только о себе. Василия давно
выгуливал и кормил Пантелеймон, ревностно отстаивая за собой это
почетное право. Заказать себе еду из буфета феечки не могли просто
из-за отсутствия финансов и на правах жильцов и родственников
вытащили из буфета на кухне печенье и банку с остатками варенья. С
печеньем у наших сладкоежек сложностей не возникло, разве что
накрошили на столе. Варенья в банке оставалось на донышке, а
ложечки у фей были фейского размера. И наши худенькие крылатики, в
полном экстазе от медового запаха иорки, просто влезли в банку и
«культурно», ложечками, стали лопать вкусняшку, попутно
перемазываясь вареньем со стенок. Когда эмоции Марьи стали
зашкаливать, они так и полетели узнавать, что случилось. Все в
варенье, с зажатыми в кулачках ложечками.
Пришлось по очереди отмывать внуков, заказывать завтрак и,
извинившись за свою забывчивость, объяснять, что надо все-таки было
ее позвать.
— А если бы с вами что-то случилось? Прищемило бы дверкой
буфета, когда вы банку несли? Или уронили бы банку, и она
разбилась?
— Ну, бабушка Маша, мы все-таки магические существа!