— В доме, сколько народа? — спросил дворецкого, услышав в
глубине особняка какой-то грохот.
— Семь кухарок, десяток горничных, — ответил тот, наконец-то
распрямившись. — Можете не волноваться, вам никто из нас вреда не
причинит, мы сугубо мирные люди.
Вот в этом нисколько не сомневаюсь, как и в том, что если
представится удобный случай, то он меня с великим удовольствием по
темечку чем-нибудь тяжелым огреет, а потом перед хозяевами
предстанет героем. Но пока меня опасается, а значит, какие-то
разговоры слышал и на «ус» намотал.
— Моего артефакта похитили и спрятали где-то здесь. Собственно,
за ним и пришел, — медленно произношу, решив, что лучше получить
сведения от слуги, чем самому время терять.
— У господ много различных артефактов, — вильнул взгляд у
дворецкого.
— И тебе, конечно, о моем ничего неизвестно, — утвердительно
сказал я, засовывая один револьвер в наплечную кобуру.
— Совершенно верно! — облегченно выпалил тот, но вновь
побледнел, когда заметил в моих руках нож.
— Есть два варианта, — почесал я лезвием своего тесака
переносицу. — Первый: ты отвечаешь правдиво и все показываешь,
тогда расходимся тихо и мирно, мне нет нужды в твоей крови… — взяв
паузу, слежу за дворецким, тот хмурит лоб и о чем-то сосредоточенно
размышляет.
Поняв, что говорить он не станет, озвучивать второй вариант не
стал. Резко выкинул руку с ножом, ударив слугу в лоб. Бил в пол
силы и рукоятью ножа, но силы не рассчитал, последнее время много
лопатой пришлось помахать, вот и полетел слуга к стене без звука,
где кулем сполз по стене.
— Черт! — сплюнул на пол. — И чего это народ такой хлипкий в
слуги идет?!
Нет, череп у дворецкого не проломил, чуть кожу рассек, вот кровь
тому лицо и залила. Мы теперь с ним стали друг на друга похожи, это
прекрасно зеркало демонстрирует, отражая мою физиономию, всю в
потеках крови и синяках, можно сказать копия, как и у дворецкого
сейчас, отличаемся лишь одеждой, да телосложением.
— Очнись! — хлестко ударил по щеке слугу.
У того вырвался из горла полувсхлип, веки он открыл, а глазки-то
суетливо бегают.
— Что хозяева велели?! — спросил и представил кончик ножа к его
щеке. — Учти, устал я сегодня, нервы ни к черту! Расстроишь и
дернется у меня рука вверх, а там твой глаз, жалко мне, что ты
одноглазым станешь. Говори! — чуть надавил на нож, лезвие которого
вошло под кожу слуге и показалась капля крови.