Благо лес
из голов собратьев вокруг него до сих пор не вырос. Чудо, иначе и
не скажешь.
Зеленоватый
дым, наполнявший воздух, мерк и уплывал в сторону Шёлкового
моря.
— А как
ты…
— Тпру! —
Олеандр с сочувствием поглядел на элафия, а затем ухватил Сапфира
за плечи и вопросил: — Прошу, сосредоточься и поведай, где ты видел
силина? Где-то поблизости, верно?
Ореад
подтвердил догадки. Как вызналось, только он ступил в лес, его едва
не ошеломило. Глаза-блюдца долго наблюдали за ним, пока он отходил
все левее и левее, а потом услыхал звуки боя.
— Не хотел
я с ним драться, — пояснил Сапфир. — Посему и поспешил уйти. От
греха подальше. Вот!..
Он взбежал
на пригорок и указал на темневшее внизу дерево. Один из
вздыбившихся корней там как бы отгибал край почвы. Над земляным
карманом густел всё тот же зеленоватый дым.
— Сюда я
вышел, — добавил ореад. — Девушку не видел. Но силин точно напал на
меня где-то здесь.
Пришлось
Олеандру смириться, что хозяина чар он прозевал. Одно радовало:
помимо ореада ныне рядом никто не крутился. Лес снова дышал
тишиной, укрытый ночным покрывалом.
— У
Абутилона чары выхлебали, — прошептал Олеандр. — Будь добр, оттащи
его от хина и прикрой ветками.
— Хорошо, —
кивнул ореад.
— Потом
ступай за мной.
— Куда за
тобой?
— В самом
деле, Сапфир! — Олеандр посмотрел на него. — Тофос тебе крылья
даровал — найдешь!
***
В небе уже
забрезжил рассвет. Разбегавшиеся тучи выгоняли из лесу тени.
Наученный горьким опытом, Олеандр продвигался перебежками и
прятался за деревьями. Всё чаще глазам являлись невесть кем
обожжённые сучья. Всё чаще разум одолевала мысль: «Кажется,
неподалёку кто-то подрался».
Треклятая
сабля Дэлмара, припрятанная в ножнах за поясом, так и резала глаз.
Олеандр старался не смотреть на неё. Старался сосредоточиться на
поисках. И удача повернулась к нему лицом.
Лес в этом
месте обрывался. Плетеная из ветвей и лоз ограда спутывалась стеной
и обозначала конец территории дриад. За оградой простирались обрыв
и узкая полоска ничейного песчаного берега, облизываемая морем. Вот
к ней-то силин и подтаскивал Эсфирь, уцепившись зубами за кофту.
Смотреть было больно, как её крылья и тело волочились по
земле.
Опять она
сознание потеряла, что ли? Хин настиг?
Каждый нерв
во плоти Олеандра пробудился от острого желания кинуться Эсфирь на
помощь, сделать для нее хоть что-то хорошее, ведь отчасти она
пострадала из-за мнительности его соплеменника.