— Истинно,
— хором ответили мужчины.
—
Подтверждаете ли вы, что все узримые вами предметы c Ифлога были
найдены в мешке Змея?
—
Подтверждаем.
— Как
законы клана дриад велят наказывать подозреваемого в сговоре с
фениксами, ежели вина его доказана?
—
Заключение под стражу и казнь через удушение.
— Да-а, —
протянул Каладиум, — как оказалось, в этот закончик поправки еще не
внесены. Едва ли Антуриум мог предвидеть, что недосын его давнего
приятеля заявится в Барклей с барахлом фениксов…
Он подцепил
ногой резной табурет и уселся на него. Уткнулся локтями в колени,
кулаками подпер подбородок. Глумливо оскалился, а следом вымолвил
до зубного скрежета насмешливое:
—
Ай!..
Каладиум
глядел на Рубина с тем самодовольством, какое выказывал в мгновения
их недолгой дуэли.
Что
делать? Что делать? Что делать?— закрутился в голове Рубина вопрос, когда раздался
звучный щелчок пальцев. Хранители спокойно отвели лезвия в стороны
и сделали два шага назад.
И как у
стальной братвы только руки не отсохли?
—
…Думается, — с издёвкой вымолвил Каладиум, — ядок больше подтекать
не будет, верно?
Спазм
сковал шею Рубина — не шевельнуться. Олеандр спас его от гибели
один раз. Быть может, убережет и во второй?
— Где
наследник?
— Ой, —
отмахнулся Каладиум, — вы ведь ничего не знаете. Точно. Олеандр
девицу в клан притащил. Аспарагус счел её вырожденкой, наследник
считает иначе. Девчонка сбежала, и они… В догонялки они там играют,
словом. Забавно, истинно? Она-то, как видится, и исцелила
вас.
— Что за!..
— Рубин осекся, глядя на дыру в портках. Порез, запекшийся кровью,
бедро не украшал — рана и правда исчезла. — Хм-м…
В хижине
сгустилась тишина. Он тяжело дышал, силясь собраться с мыслями. И
какого хромого хина ему не сиделось в тоннеле? На кой он кинул там
вещи и ввязался в игру «поймай шерстяной веник прежде, чем тот
разнесёт поселение»? На кой полез с огнем на Стального
Палача?
Глушница!
Клятое дриадово пойло, пьянящее разум похлеще дурмана! Да чтоб
Рубин еще хоть раз к нему прикоснулся!
Он уперся
кулаком в ложе и смежил веки. Его трясло. В груди против воли
разгоралось пламя гнева.
— К чему
это представление, дорогуша? — прошипел он. — Ни ты, ни твои
подпевалы и понятия не имеют, кому я прихожусь сыном! Да Янар от
вас и кучки пепла не оставит, ежели…
— Янар! — В
рассветном сумраке сверкнула белизной широкая улыбка. Бровь
Каладиума выразительно изогнулась. — Слыхали? — Он перевел взор на
воинов. — Ля, какими парень именами раскидывается!