Кругом стояла кромешная тьма, и,
чтобы уединиться, нужно было отойти, буквально, на десять шагов
вглубь леса. Я так и сделала. Приведя себя в порядок и направившись
обратно в лагерь, была схвачена и прижата к березе. Вот опять,
из-за своей опрометчивости впросак попала. И что теперь делать?
Орать и позориться на все наше войско? Тьфу, ты!
- Маша, не бойся! Я тебя не обижу! –
пылко шептал мне на ухо Тихон, при этом, не упуская возможности,
работал руками, массируя мне бока и корму.
А под «не обижу» он подразумевает
сначала изнасилование у деревца, а потом честным пирком, да за
свадебку, причем не спросив у меня на то позволения? Ну, уж
дудки!
- А сейчас ты чем занимаешься? –
хмурилась я.
Мозг самопроизвольно начал
отстраненный анализ происходящего в режиме on-line, дотошно
фиксируя реакцию собственного организма на творившиеся бесчинства,
отмечая каждое движение старшего стрельца. Горячие мужские руки в
поисках прекрасного, таки добрались до моей груди и трепетно сжали
ее. Кроме возмущения, испытать ничего так и не удалось.
Ворожбу престарелых колдуний местного
розлива студеное озеро с меня все-таки смыло. По организму
прокатилась волна сожаления, былые пылкие эмоции привносили в
подобные ситуации некую пикантность и море удовольствия. А сейчас
сплошное разочарование: и мужик, как оказалось, не в моем вкусе, и
ласки грубоваты, и обстановка не романтичная, и так далее, и тому
подобное.
- Тихон Игнатьевич, часом, с телеги
не падали? Что Вы себе позволяете? – пылала я праведным гневом.
Старший стрелец сначала от
необычности моей реакции замер, избаловала я вояктем, что вечно
млела в их объятьях. Тихон тем временем, теснее прижав меня к
березе, страстно зашептал.
- Позволяю, все позволяю, голубка
моя. Бежать нам нужно! Нельзя тебе, горлица моя, в царство Кощеево.
Как только границу переступишь, не будет тебе обратного пути! Так у
Кощея в полоне и останешься на веки вечные! – тараторил мужик,
прижимаясь ко мне все теснее.
Уперевшись ему в грудь обеими руками,
решила пока на помощь не звать, а продолжить опрос, даже в такой
компрометирующей меня со всех сторон ситуации.
- Так я обратно и не собираюсь, мне
только Ваню своего забрать, и домой, - парировала я.
- Что ж ты думаешь, тебя кто-то домой
возвращать будет? Кощей себе на забаву оставит! Сыном угрожать
будет! – заботливый стрелец успокаивающим тоном разъяснял мне
ситуацию, как дитю неразумному.