Наконец, говоря об иллюзиях «розового периода», следует обратить внимание на теоретические основы политики перестройки. Как уже было нами отмечено, формировавшаяся концепция реформ опиралась на разработки экономической науки предшествующего периода. Правильно будет сказать даже, что руководство страны быстро и в полной мере восприняло концепцию «совершенствования хозяйственного механизма» в ее наиболее радикальном, последовательном варианте. Поначалу это внушало энтузиазм: никогда еще экономисты прорыночной ориентации не находили такого понимания в партийном руководстве, и никогда еще руководство не демонстрировало такую готовность реализовать предложения экономистов. Заявления М. С. Горбачева 1988 года и многие принимавшиеся тогда нормативные акты вбирали в себя максимум того, что могла дать официальная экономическая теория в наиболее прогрессивном для советской системы варианте.
Однако вскоре обнаружилось, что идеи, казавшиеся еще недавно самыми передовыми, не только не позволяют решать поставленные амбициозные задачи перестройки, но, напротив, нередко ведут лишь к усугублению социально-экономических проблем[22]. Ведь экономические идеи, воспринимавшиеся как самые передовые применительно к социалистической системе хозяйствования, на самом деле строились в логике этой системы и не предполагали ослабления этих основ. Между тем наиболее последовательная реализация этих идей на практике вела к отказу от ряда фундаментальных, системообразующих элементов советского хозяйственного строя (начиная с механизмов централизованного контроля за экономикой и партийно-политического контроля за поведением хозяйственных агентов), что неизбежно приводило к коренному изменению логики функционирования народного хозяйства. И здесь рецепты, выработанные в старой системе координат, оказывались исключительно противоречивыми.
Ограниченность доктринальных установок обусловила, а иллюзия наличия сильного и популярного правительства закрепила ряд барьеров на пути последовательного развертывания экономических реформ, которые быстро приобрели характер непререкаемых догм. То были своеобразные табу не только на практическую реализацию, но поначалу даже на обсуждение некоторых принципиальных вопросов проведения осмысленной макроэкономической и социальной политики. Перечислим наиболее важные из них.