Жесткие бюджетные ограничения, спросовые ограничители и, естественно, связанные с этим трудности в реализации продукции поставили все предприятия в весьма непростое положение. Нарастал кризис неплатежей. Практически ни одно предприятие еще не сумело приспособиться к работе в рыночных условиях. Казалось, что принятый курс разрушает страну, ставя производителей в невыносимые условия. И результатом этого стало быстрое формирование тотального оппозиционного блока всех хозяйствующих субъектов правительству радикальных реформаторов.
Требования ослабления бюджетной политики, массированного дешевого кредитования и взаимозачета неплатежей сплотили всех. В том числе и тех, чьи объективные экономические интересы обычно расходятся радикально: военно-промышленный комплекс и аграриев, предпринимателей, директоров госпредприятий и профсоюзы. Всем казалось, что сохранение уровня производства ценой резкого инфляционного скачка более предпочтительно с точки зрения национально-государственных интересов страны, чем решительное проведение глубокой структурной перестройки экономики, неизбежным спутником которой является падение производства и рост безработицы на начальном этапе реформ (добавим также, что многие, не имея достаточного опыта работы в условиях рыночной экономики, попросту не верили в неизбежность скачка цен вскоре после начала мероприятий по «расшивке» неплатежей посредством взаимозачетов предприятий).
Однако с конца 1992 года социальная обстановка в стране претерпела существенные изменения. По мере накопления опыта хозяйствования в новых условиях и особенно с началом реальной приватизации осенью 1992 года обозначились процессы постепенного, но неуклонного роста числа тех, кто поддерживал курс на решительные рыночные преобразования. И одновременно происходила консолидация сил на противоположном фланге – объединялись последовательные сторонники консервативного («осторожного») варианта развития событий. Мощная центристская группировка образца 1992 года, наиболее ярко представленная Российским союзом промышленников и предпринимателей под руководством А. Вольского, явно размывалась, его участники тяготели к различным флангам поляризованного экономико-политического спектра.
Ниже пойдет речь о тех группах интересов, которые объективно сложились в современной экономико-политической действительности России, и соответственно о масштабах, потребностях и возможностях дальнейшего социально-экономического развития страны. Но прежде важно обратить внимание на следующее. В борьбе противоположных сторон речь уже практически не идет о рыночном или нерыночном (административном) варианте развития экономики России, как это было еще в 1991 году. Рыночный выбор уже сделан, и свернуть с этого пути можно теперь только ценой явного политического насилия, которое в данных условиях невозможно (имеется в виду не насилие вообще, а именно насилие с явной антирыночной направленностью). Но противоречия от этого не становятся менее острыми, а механизмы их разрешения – менее болезненными. Разные варианты решения экономических проблем (прежде всего проблем макроэкономической стабилизации) в рамках весьма широкой рыночной альтернативы ведут к различным последствиям для тех или иных социально-экономических группировок. Остановка инфляции, структурная перестройка и другие подобные действия, будучи весьма желательными с общей народнохозяйственной точки зрения, могут болезненно сказаться на положении тех или иных субъектов хозяйственно-политического процесса. И естественно, это находит отражение в интерпретации проблемы национально-государственных интересов различными общественными группировками, и в первую очередь наиболее влиятельными с экономической точки зрения.