Я схватил девчонку за руку чуть повыше локтя. И от этого прикосновения шибануло как штыком под ребра. Я сжал пальцы сильнее:
Что ты здесь делаешь, а? Вас, что на ночь не сковывают?
Девушка снова усмехнулась, сунула руку в карман тулупа и, достав оттуда ключ, покрутила им у самого носа. Я быстрым движением отобрал его у нее и тряхнул девчонку за плечи, так что платок на затылок сбился и несколько золотых кудрей на лоб упали.- Совсем, девка, ополоумела. Тебя за эту выходку…- Пороть станете? Или сквозь строй пропустите?А сама в глаза мне смотрит и кончиком языка по губам водит, а меня то в жар, то в холод швыряет и дышать становится трудно.- Три шкуры спущу и за борт.- Не спустите, - глаза ресницами прикрыла, а потом снова на графа подняла.- С чего бы это?- Вы Ивану бить меня не позволили…а сами сможете?Я криво усмехнулся, а девочка умеет манипулировать и играть во взрослые игры. Сколько же лет ей, что умная такая? На вид не больше семнадцати, а в глазах ни капли наивности, словно за жизнь свою короткую немало мерзостей повидала, а может и сама творила.- За воровство не бить положено, а пальцы или руку рубить. Как свои уберегла расскажешь?
Снова чувствую, как меня утягивает в эти синие омуты и губы у нее полные, сочные. На секунду свело скулы от желания попробовать их на вкус. Не отталкивали ни старый тулуп, ни грязный платок на голове. Мне хотелось его содрать и снова увидеть ее волосы. Заметил на скуле синяк и невольно тронул пальцем, а девчонка дернула головой.
- Бил тебя снова?
- Нас всегда бьют. За любую провинность.
- Что на этот раз?
Она отвернулась, а я повернул ее лицо за подбородок.
- Сопротивлялась слишком яростно, рожу ему расцарапала вот и двинул кулаком, чтоб не дергалась. Да ваши помешали ему, палубу обходили, а потом играть позвали. Вернулся пьяный и захрапел.
Я почувствовал, как от ярости перехватило горло. Сукин сын! Завтра башку ему оторву!
- И часто так сопротивляться приходится?
- Часто.
- Может часто напрашиваешься, м? Или воруешь?
Она слегка побледнела и дернулась назад, но я удержал.– Не воровка я, а вас поблагодарить хотела. За то, что вы сделали для меня сегодня. Вы благородный и добрый человек. Спасибо вам!Она вырваться хотела, но я сжал ее плечи сильнее, притягивая к себе.- Не воровка, говоришь? А ключи где взяла?- Так я их вернула вам. Больно мне, сударь, синяки оставите.Посмотрела на мои пальцы, сжимающие её плечо, и они непроизвольно разжались, оттолкнул от себя и руки снова за спину завел.- Ступай давай к своим и не шатайся ночью по палубе. Матросы народ шальной женщин несколько месяцев не видали.- А вы?- Что я?- Давно женщин не видали?И опять взгляд этот от которого в голове гудеть начинает.- Вон пошла!- А как же кандалы? – спросила дерзко и вздернула подбородок.- Так куда ты с судна денешься? Разве что за борт сама прыгнешь.Смотрел как она идет в темноту, туда, где под парусиной масляный фонарь раскачивается от ветра. На ходу платок стянула, в тулуп кутается. Маленькая, хрупкая. Вспомнил, как конвоир сказал, что за дерзость пайки лишит и сам не понял, как окликнул её по имени:– Катерина!Она быстро обернулась. Глаза широко распахнула, видимо удивленная, что имя её запомнил.– Есть хочешь?Стоит, сомневается, руки в карманы засунула, назад оглядывается и снова на меня смотрит.- Боишься меня?Улыбнулась улыбкой своей ведьминской, голову к плечу склонила, словно раздумывает.- Нет, вас, сударь, не боюсь.«Напрасно не боишься, дуреха. Ох напрасно. В волчье логово добровольно идешь»