А пока,
получив столь неожиданную паузу, Ретен сидел за столом и, удобно
вытянув ноги, в очередной раз прокручивал в голове ситуацию с
дочерью генерала.
Сам он с
Рин поговорить не смог, но попросил госпожу Шарот кое-что
проверить, задав пару неприятных вопросов. Да еще и неприятно
задав, чтоб ответ девицы оказался максимально искренним. В итоге
бабушка отписала ему на открытке, отправленной с вокзала, всего два
слова: «нет» и «да». Если, конечно, не считать маскирующих послание
славословий и пожеланий. И теперь он знал точно: это не любовная
интрижка, а действительно хорошо продуманная операция против
империи с применением средств ментального воздействия. Так что
можно было полностью сосредоточиться на сегодняшнем совете
министров, все остальное пока отодвинув в сторону: успеется и
подождет.
Но, адовы
демоны, как же это сейчас некстати! Вместо того чтобы бросить все
силы на решение проблемы, он вынужден кружить в политических
танцах, надеясь хорошенько оттоптать кое-кому ноги. И откуда только
пронырливый глава министерства юстиции пронюхал об этой ситуации,
чтобы вот так шумно вытащить ее на свет и начать размахивать,
словно зачуханными портками? Хорошо хоть, вопрос «зачем» задавать
не нужно: и так все предельно ясно.
Третье
силовое ведомство ничем не отличалось от первых двух и столь же
азартно делило с ними и деньги, и сферы влияния, как и они сами
между собой. Так что тут все было предсказуемо. Непредсказуемы
оказались темпы, потому что и сам Ретен, и, естественно, Сорвени
сделали все, чтобы информация о погроме в проектном бюро не вышла
за пределы узкого круга лиц. Очень узкого. И как минимум на неделю
форы глава тайной канцелярии рассчитывал.
Так что
излишняя информированность полицейского министерства стала для него
сюрпризом, и весьма неприятным. Потому как варианта здесь было
всего два: либо он и его люди разучились работать и допустили-таки
утечку, либо... Либо ее организовала сторона противника. Последнее
было даже хуже. Настолько, что Ретену и думать не хотелось, зачем
им так спешить, рискуя серьезно подставиться, вместо того, чтобы
дать ситуации развиваться естественным путем и заслуженно пожинать
плоды уже проведенной операции. Блестяще проведенной, как это ни
прискорбно признавать.
Неужели
все-таки война? Лишь это и могло объяснить спешку в деле
компрометации министра обороны, оставшись без которого имперская
армия наглухо забуксует: слишком многое в ней было завязано на его
личный авторитет.