В попытках растормошить свою подругу Аня и Кира то и дело
цепляли ее, подшучивали над ее кислой мордашкой и старались влить в
нее как можно больше «успокоительного», но каких-то особых
результатов не дало. Однако улыбка на ее лице уже иногда и
проскакивала.
Но больше всех выделялся Михаил. Как я понял это его я заменял
на тактических играх и сегодня именно он задавал тон нашим
посиделкам своими шутками, рассказами и бесконечным безобидным
стебом над своими товарищами, особенно доставалось Мирону с его
любвеобильностью, которую он направлял то на Аню, то на Кири, то на
Леру. И если последнюю это немного забавляло в состоянии
значительного алкогольного, то первые две после очередных попыток
Мирона наладить с ними контакт демонстративно, под всеобщий хохот,
сели между мной и Мишей по-детски показав Мирону языки. Правда он
уже был в таком состоянии, что и не расстроился вовсе, а окружил
своей назойливостью Леру. За что в конечном итоге от нее и получил
в морду.
А потом Жека и Киря, ни с того ни с сего, решили спросить у Миши
про его рейд. Если я все правильно понял, то ходил он с группой
опытных мужиков через несколько секторов. Кто их туда послал, зачем
и почему Миша не рассказывал и при каждой удачной возможности
пытался слиться с, видимо, ненужной ему темы. Судя по мрачному
выражению лица, то что-то в этом рейде пошло не так и потому
говорить ему об этом не хотелось, а может было просто нельзя. И
словно в подтверждение моих мыслей он тихо ляпнул в конце:
«Проклятый Зилот!» — и залпом осушил стакан. Судя по отсутствию
новых вопросов эту фразу услышал только я. Ну или никто не предал
ей значения.
Когда все вернулось в прежнее веселое русло начал осознавать,
что мне уже хватит. И дело было даже не в количестве выпитого, а в
том, что в мою голову начали огромным потоком лезть воспоминания,
причем настолько явные и четкие, что даже весёлый шум компании не
мог сбить это наваждение, а некоторые из людей и вовсе начали
говорить голосами моих старых друзей.
— Макс, — начал подвыпивший Саня. — Ну чё ты такой кислый опять?
Неужели нельзя хоть один вечер побыть в нормальном состоянии, без
твоих этих депрессий? Лен, верни к жизни этого чахлика. Запрись с
ним в соседней комнате, сделай ему что-нибудь приятное…
— Еще одно слово, Саш, — прервала его Лена. — И что-нибудь
приятное пойдешь ему делать ты, понял?